Я села на него верхом.

– Хочешь заняться сексом?

– А ты?

Я кивнула.

– Я тоже.

Он потянулся к тумбочке и достал из ящика презервативы.

Несколько секунд мы не двигались, просто смотрели друг на друга, тяжело дыша. Питер, закрыв глаза, взял меня за бедра, я даже не ожидала, что будет так приятно. Наклонившись, я стала целовать его ухо, шею, другое ухо.

Он притянул меня ближе, потом аккуратно перевернул и оказался сверху.

– Все хорошо?

Я обвила его ногами и прижалась теснее.

– Говори, как тебе нравится. – Он чуть отстранился, будто пытаясь высвободиться, только очень мягко.

– Вот так очень хорошо, – прошептала я.

Иногда, занимаясь сексом, я боялась случайно сделать что-нибудь ужасное – назвать парня чужим именем, попросить о чем-то диком, признаться ему в самом большом своем страхе. С Питером же я только боялась пробормотать: «Я люблю тебя». А потому закрыла глаза и прикусила язык.

После я взяла сумочку и пошла в ванную. Вытащила телефон и остолбенела. На экране сплошь «Чарли, Чарли, Чарли». Пропущенные звонки, шесть сообщений и еще одно голосовое.

Я начала читать:

Привет! Я встречаюсь в городе с Максом могу потом заскочить посмотрим ту передачу про полигамию и розы которую ты так любишь.

Я звонил а ты не берешь трубку. Перезвони как сможешь хорошо? Я скоро уже поеду.

Что-то случилось? Почему ты не отвечаешь на звонки и сообщения? Я чем-то невольно тебя обидел?

Слушай я пошутил насчет Холостяка можем его не смотреть мне просто хочется увидеть твою милую улыбку.

Что-то мне все это не нравится моя интуиция обычно про такое не врет и все же я очень очень надеюсь что она ошибается пожалуйста перезвони или напиши чтоб я знал что тебя не взял в заложники этот мерзкий Дэвид Эйнштейн или как там зовут того парня с твоего семинара который точно однажды окажется в выпуске криминальных новостей?

Ладно Лея думаю я тебя понял. Хорошего вечера. Постараюсь не гадать где ты сейчас а просто лечь спать.

Сообщения меня буквально перевернули. Выдернули из квартиры Питера и забросили в загадочный Чарлиленд. Я начала было набирать ответ, потом остановилась. Не стоило сейчас ему писать. Было два часа ночи. Я отключила телефон, спустила воду в унитазе и встала.

Вернулась в комнату и забралась Питеру под бок.

– У тебя ноги окоченели, – заметил он, когда мы отыскали друг друга в темноте.

– Они у меня вечно мерзнут.

– Дать носки?

– Да нет, не надо. Погреюсь о твои, – я просунула ступни ему между лодыжек.

– Господи, – охнул он и рассмеялся. – У тебя что, проблемы с кровообращением? – Потом поймал под одеялом мою ступню и нежно сжал ее в ладонях. – Так какую книгу посоветуешь мне на праздники? Я вообще-то не очень много читаю.

– Тебе рассказы или роман? – уточнила я.

– Давай рассказы.

– Прочти сборник Беа Леонард. Она ведет у нас семинар в этом семестре, я только из-за нее и подала сюда документы. Рассказы у нее очень смешные и в то же время мрачные.

Питер развернулся лицом ко мне, все так же сжимая мою ступню в ладонях.

– Ладно. Поверю тебе на слово.

Снег шел всю ночь, и утром за окном было белым-бело. Мы проспали всего пару часов, но, проснувшись, я так и кипела энергией. Питеру скоро нужно было уезжать в аэропорт. Я перевернулась на бок и обнаружила, что он уже сидит в толстовке на краю кровати.

– Доброе утро, Лея!

– Доброе утро!

Пока я одевалась, он заправил постель.

– Хочешь кофе? – Он тронул мое запястье.

– Нет, спасибо.

Мы вышли к машине, я села вперед и стала смотреть, как он счищает снег с лобового стекла. Питер был в черной лыжной куртке, бордовой шапочке, а перчатки не надел и шарф на шею не повязал. Такое серьезное лицо… Интересно, о чем он думает? Может, о предстоящей поездке домой или о матери? Или о прошлой ночи? Или о своей бывшей? А может, он просто замерз и хочет поскорее очистить стекло.

Наконец, забравшись на водительское сиденье, он сказал:

– Черт, печку забыл включить. Прости.

– Все нормально.

Уже у самого дома я спросила:

– Хочешь, дам тебе ту книгу?

– Конечно, буду рад.

Я сбегала в квартиру за книгой и вернулась в машину.

– Она мне дорога, так что верни, пожалуйста. Но страницы можешь загибать, я на такое внимания не обращаю.

Питер пробежал глазами аннотацию.

– Не терпится прочесть. Не волнуйся, я аккуратно. – Он поднял на меня свои печальные глаза. – Ну что, до декабря?