Наблюдая из-за угла за источником шума, я насчитал с дюжину человек. Все высокие, рослые, так громко гоготали, словно от этого зависел их авторитет. Как назло, они расположились рядом с моим генератором. Кто-то подпрыгивал на досках с колесиками, остальные, преимущественно парни, держали в руках жестяные банки и смеялись.

Идти к своему укрытию у них на глазах я не рискнул. Осенью я уже нарвался на схожую компанию, после чего несколько недель приходил в себя. Видимо, от избиения бездомного они испытывали особое удовольствие, какое не получали от бухла и таблеток. Беспомощным я себя не считал, но против целой банды предпринять ничего не мог. Тяжело вздохнув, я поплелся обратно.

Минуя вход в метро, я невольно задержал взгляд на охраннике по ту сторону двери. Он неспешно расхаживал вдоль турникетов, прихрамывая на одну ногу. Заметив, что я его разглядываю, он остановился. В его глазах читалась жалость. В ответ на мои мысли он лишь пожал плечами, словно говоря: «Прости, старик, но пустить не могу. Правила, ты ведь знаешь».

А я и не просился. Однажды я прокатился в метрошное депо, где провел ночь. Одна из худших ночей в моей жизни. Мало того что было холодно и не хватало кислорода, так на утро меня выдворили оттуда пинками.

На случай, когда я не мог переночевать за теплогенератором, у меня было припасено несколько запасных вариантов. Первым делом я проверил задний вход, ведущий на подземную парковку в одном из высотных офисных зданий. Но он был заперт. Ломиться через центральную проходную мне не хватило бы духа.

Вторая попытка увенчалась успехом. В начале зимы я приметил подъезд одной убогонькой хрущевки неподалеку. Дыра, ведущая в подвал, вырезанная специально для дворовых котов, со временем расширилась настолько, что в нее мог пролезть человек моего телосложения. Жильцы неоднократно жаловались в районное управление, но дыру так никто и не залатал, чему я был искренне рад.

Идя вдоль дома и высматривая нужный подъезд, я невольно заглядывал в окна. Меня распирало от интереса, как живут те, кто может в любую минуту окунуть ноги в теплую воду, для кого холодная и горячая пища была не вопросом благосклонности фортуны, а лишь выбора.

Я остановился перед одним из горящих окон. Шторы были задернуты не полностью, отчего я мог рассмотреть «содержимое». Кухня. Девочка лет десяти сидела за столом и, обхватив руками голову, читала книгу, скорее всего, учебник. И хоть в ее распоряжении имелось все электричество мира, она работала под тусклым светом торшера, который еле-еле освещал тетрадь и страницы книги. Остальная часть комнаты была погружена во мрак.

Зашла мать, невысокая полная женщина в выцветшем халате. Она поставила перед дочерью миску с супом, но та, качая головой, отодвинула ее. Женщина недовольно вскинула руки и убрала ужин в холодильник. Выдав порцию нотаций, она удалилась. Следом за ней поспешила и девочка.

И только тогда я осмелился сделать шаг в сторону и уткнуться лбом в холодную стену. Сердце бешено билось, а в животе все свернулось. По спине пробежали мурашки. В дикой природе городских джунглей под вечно осуждающим пристальным взором каждого, кто отличался от меня, но старался всячески напомнить, где мое место, и похвалиться своим, я и забыл, что такой мир возможен – мир теплых кухонь и несъеденных ужинов.

Внутри меня распирало желание проникнуть в квартиру, достать из холодильника тот суп, разогреть его, сесть в кресло в дальнем углу кухни и насладиться ужином. Почувствовать, пережевать жирные куски сала и выпить не менее жирную жижу.

Вдруг в комнате раздалось мельтешение. Вспомнив об оставленном учебнике, девочка возвратилась, спешно сложила вещи и снова удалилась. Свет торшера погас, и тропочущее чувство в животе утихло. Все возвратилось на свои места.

Я направился дальше, пока не нашел нужное место. Меня трясло от холода и сильно мутило от выпитого коньяка, но я все же догадался снять куртку и затолкал ее первой в дырку. После этого я сам просунулся в проем. Торчащие металлические прутья больно оцарапали плечи.

Оказавшись внутри, я наконец-то почувствовал тепло. Долго ища выключатель, я наконец-то нащупал его, и вскоре маленькая лампочка под потолком зажглась, залив помещение тусклым светом. Место, в котором я оказался, было тем самым подвалом, где я уже как-то ночевал. Возле одной из камеры с вещами жильца дома были составлена пара поддонов. Достаточно крепких и достаточно широких, чтобы я мог развалиться, вытянувшись во весь рост.

Сдвинув их к батарее, я набросал на деревянную поверхность найденные неподалеку тряпки, после чего взгромоздился на ложе. Даже на самом удобном и дорогом матрасе я бы не чувствовал себя лучше, чем в тот момент. Изнутри меня согревало пойло, а снаружи – батарея и куртка. Не замечая, как накатила дрема, впрочем, как и всегда, я уснул, успев погасить свет.

Часть 1. Глава 3

От лица Моне