– Но, ведь, боли ты боишься! – жестко сказал Хэш.

– Да, – кивнула Эриана, нахмурившись. – Ты прав. Я не воин, всего лишь женщина. Я боюсь всех этих… пыток и боли… да. И все же, если такова будет воля Создателя, что мне придется это пройти, значит, я пройду.

– Упрямая женщина! Ты вынуждаешь меня нарушить приказ! – простонал Хэш.

– Это чем же? – спросила она. – Разве я прошу пощады? Если должен, так исполни свой долг.

Печать пробудилась, вонзив в сознание ледяные щупальца, и Хэш испугался по-настоящему. Впервые он испытывал столь сильные чувства. Но боялся он не за себя. Он боялся за нее. А Эри прильнула к нему, прижавшись к его груди, улыбнулась, целуя в губы. Она не боялась. Она принимала его таким, какой он есть. Даже теперь, зная, что он должен ее убить. Последняя мысль породила неожиданно сильную волну протеста. Ни за что! Никогда он не сможет убить Эриану! Печать среагировала немедленно, наказывая болью за неповиновение. Стиснув зубы, Хэш оттолкнул девушку и отступил на шаг, пытаясь успокоиться. Он равнодушно прокрутил в памяти последние события, аккуратно выдергивая из них все, что могло спровоцировать приказ.

– Эри невиновна, – тихо прошептал он, шипя сквозь зубы. – Она всего лишь призналась в любви. Никаких запретных разговоров не было. Она просила разыскать далекого родственника и помочь ему с работой в столице. Это обычная женщина. Она принадлежит мне. Я убью её потом, когда она мне надоест… – понемногу Печать отпустила, разжала свои ледяные тиски, признав равнодушную логику, и Хэш укоризненно посмотрел на девушку, настороженно глядевшую на него.

– Ты и представить себе не можешь, насколько близко от смерти была только что! – тихо сказал Хэш. – И чего мне стоило подавить влияние Печати! Пожалуйста, будь осторожнее!

– Печати? – Эри заглянула в его глаза и вздрогнула, увидев вместо привычных, голубых, жёлтые, с вертикальным, змеиным зрачком. – Ой!

Почувствовав её страх, Хэш отвел взгляд и осторожно обнял девушку.

– Тш-ш! Тихо, малыш! Испугалась?

– Эт-то что было? – тихо спросила Эри.

– Ну, я же говорил, что я не человек, – проворчал Хэш.

– Это неважно! – Эри перестала трястись и вновь доверчиво прильнула к нему. – Для меня неважно человек ты или чудовище. Я тебя люблю!

– Ты сумасшедшая! – вздохнул палач, осторожно погладив её волосы. – Нашла в кого влюбиться! Я-то любить не умею!

– Значит, я тебя научу! – жарко прошептала Эри, потянувшись к его губам. – Я буду любить за нас обоих!

Они просидели на берегу озера до сумерек. Утомленная страстью, Эри развалилась в траве, завернувшись в свою шаль и его куртку. Вечер выдался на редкость тихим и спокойным. Теплый ветерок, дувший весь день, улегся спать где-то в макушках деревьев. Кузнечики и цикады, стрекотавшие в траве, тоже как-то поутихли. Улегшись в траву рядом с Эри, Хэш принялся наблюдать за облаками, а потом тихо спросил.

– Почему ты осталась со мной? Ведь, ты знаешь, что я палач. Знаешь, что я убиваю людей. И невинных в том числе. Возможно и тех, кого ты знала.

– Не знаю, – вздохнула Эриана. – Ты… мне кажется, что ты еще можешь исправиться. С тобой хорошо, спокойно. Ты можешь быть надежным другом. Да, я думала о том, что ты убиваешь людей. Это мне совсем не нравится. Но я, все же, надеюсь… Глупо, наверное, на что-то надеяться, но я по-другому не могу. Я не умею предавать. Ты мне доверился, а это многое для меня значит. Теперь я тем более не могу уйти. Разве что, ты сам меня прогонишь и не захочешь больше видеть. Ведь, для тебя это может быть опасно.

– И ты не боишься меня? – снова спросил Хэш, и, перекатившись на живот, посмотрел на девушку.

– Нет. А что, надо? – Эри чуть заметно улыбнулась, и ему показалось, что снова взошло солнце.

В этот миг он был готов на любое безумство. Готов был свернуть горы ради одной только этой улыбки, робкого взгляда, звонкого смеха подруги.

– Ты необыкновенная женщина! – проворчал он. – Даже страшно становится. Вдруг, я сплю и вижу только сон? Вдруг, ты тоже призрак моего прошлого? Проснусь, а тебя нет на самом деле.

– И что же здесь страшного?

– Я тогда с ума сойду! – серьезно ответил Хэш, снова откинувшись на спину. – Или меня убьют. Ты даже не понимаешь, как сильно изменила меня. Еще не было такого, чтобы я проявил слабость.

– Слабость? В чем же? – удивилась Эриана, разглядывая своего спутника.

– Представь себе, только что я сознательно пошел на серьезное преступление, оставил тебя в живых. Это уже трибунал и позорная казнь. Я начал совершать ошибки, непростительные для Наказующего. Вчера, например, я, видел одного человека, который говорил о Боге. И вместо того, чтобы убить на месте или доставить во дворец, прошел мимо. Мне сказочно повезет, если об этом не узнают. Его зовут Илариш. Если знаешь его, передай, пусть поменьше болтает!

– Знаю, – кивнула Эриана. – Он из моей деревни. Только это не слабость, а милосердие, Даэнир. Это здорово! Значит, я не ошиблась в тебе!

– Это слабость, – сказал Хэш и резко сел, отрываясь от созерцания облаков. – Как бы это ни называлось, это недопустимо для меня. Я считал, что все это давно умерло во мне. Слабые не нужны императору.

– Тебя убьют, да? – осторожно спросила Эриана, прикусив губу.

– Да, – кивнул Хэш. – Я думал, что могу еще стать прежним, если откажусь от тебя. Но теперь я понимаю, что даже если мы перестанем встречаться, это ничего не изменит. Значит, вопрос только в том, как долго ещё я смогу врать своим и скрывать свою слабость…