Тем временем, к месту проишествия широким шагом приближается Лирой.

— Мы с Девочкой слышали шум, доносившийся отсюда. Что стряслось? — тут он замечает обезображенный труп рыцаря. Как это понимать, жрец?

Между затяжками Залескар сбивчиво пересказывает случившееся. Паладин слушает, изогнув бровь.

— Разумный кровожадный меч? Занятно… Так и знал, что рано или поздно мы начнём резать друг друга, — Лирой чешет подбородок, — ладно, ступай к костру. Мы пока пойдём, отыщем Лотрека. На всякий случай, мало ли что.

Он берёт Девочку за руку, а та начинает быстро-быстро мотать головой.

— Ты… хочешь остаться с ним? Ты уверена?

Мотание переходит в кивки.

— Ну смотри.

Лирой пожимает плечами и нехотя уходит в одиночестве.

— Бьюсь об заклад, он решил, что я напал первым, — цокнув языком, говорит колдун своей ученице, — будто моя вина, что Анри выглядит как жертва Эдгара, а я отделался царапиной на руке!

Царапиной…

Залескар смотрит на порез от клинка, почти затянувшийся благодаря лечебному шёпоту. Он осознаёт кое-что, прежде не замеченное.

— О. А ведь лезвие было перемазано во внутренностях каких-то тварей. Нечего и надеяться, что в рану не попала инфекция. Нужны зелёные травы.

В его горле встаёт ком, когда он вспоминает: все снадобья хранились в сумке на поясе. Колдун собственноручно превратил их в вонючую бесполезную смесь.

— Зелёных трав больше нет. Придётся пилить. — Залескар нервно перебирает пальцами своей единственной руки, воображение рисует мрачные перспективы. — Ни Лирою, ни Лотреку из Карима я не по нраву. Когда стану бесполезным калекой, они меня, скорее всего, не убьют, но и надлежаще заботиться о безруком не станут. А это смерти подобно.

— Как же быть?

Жрец в раздумьях облокачивается на парапет, взгляд простирается в тёмную даль.

Выход есть. Чтобы вернуть полноценное тело, можно провести отряд соединения с одним из этих остолопов. Они должны согласиться, если, конечно, не посвящать их в детали, а вместо этого сказать, что ритуал поможет выбраться из подземелья.

Да, соединение обозначает безоговорочную капитуляцию.

Очередное погружение в самоуспокоение прерывает некий камень – его сунула в руку Залескар Девочка.

“Посмотри.”

Помнится, в начале пути, стоило кому-то спросить Девочку о родителях или том, как она сюда угодила, она сразу вжимала голову в плечи и становилась похожей на затравленного зверька. Потому спрашивать прекратили.

Двое стоят у обрыва, глядя во тьму: робкая девочка да колдун-самоучка с манией величия.

— Ты же понимаешь, что ты не обычный ребёнок?

Кивок.

— Та хранительница говорила: ты — ключик.

Кивок.

— Знаешь, что это значит?

Мотание головой.

— Но хочешь выяснить?

Кивок.

— Не замечал за тобой такой смелости раньше.

Неуверенное пожимание плечами.

“Может, это поможет нам спастись?”

— Может быть. Что ж, у меня есть сутки или двое, прежде чем гангрена отберёт мою руку, а все прочие загадки подземелья уже изучил. Попробую погадать над твоей.

Бегство от рыцаря вернуло Залескара жгучее желание жить, а последующий разговор указал на лучик надежды.

Пока нельзя об этом судить – слишком мало сведений, но жрец быстро смекает, у кого их добыть. По крайней мере, одна рыскающая по подземелью сущность наверняка знает о Девочке больше, чем хочет показать.

У Залескара было странное предчувствие, как будто кто-то уже успел дойти до той самой черты, когда все точки в вопросах побега из тюрьмы будут расставлены.

Глава пятнадцатая. The Final Combat.

Рекомендуется перед прочтением прослушать Darkest Dungeon OST — The Final Combat.

Хранитель Кристального Подземелья и Хозяин Тьмы обозначаются «ее/его», «он/она».