— Ну, хорошо. Главное, что с тобой всё в порядке. — Подытоживает девушка. — Кстати, тебе письмо опять пришло.

— Да сколько уже можно? — Сокрушаюсь я, надевая мантию. — Оставь пока на столе, пожалуйста, позже прочту, сейчас тороплюсь.

— Не хочешь отвечать? — Спрашивает Вита, кладя конверт обратно на стол.

— Не вижу в этом смысла. — Пожимаю плечами, рассматривая себя в зеркале. Благо, лицо, после вчерашних слёз, не опухло. Поправила капну каштановых волос, нанесла на губы лёгкий блеск, состроила отражению смешную рожицу, развернулась, взяла сумку, закинула ключ в карман чёрных джинс, чтобы не потерять в сумке, попрощалась с Витой и выбежала из комнаты. Бегом спустилась по лестнице, вышла из корпуса. Вздохнула воздуха полной грудью. Странно, но настроение было хорошее.

Проректор, как, наверное, и всегда, сидел за своим большим письменным столом и заполнял гору свитков. В кабинете сильно пахло свежим кофе, на столе стояла маленькая белая чашечка.

— Здрасте! — Задорно поприветствовала. — Я вам ключи вернуть решила.

— Доброе утро. — Ответил, не отвлекаясь от бумажной волокиты. — А могли решить не возвращать?

— А меня бы отчислили за воровство? — Спросила, задумавшись.

Магистр Эшфорд поднимает на меня зеленые глаза, слегка прищуривается, откидывается на спинку кресла, вертит перо меж длинных пальцев, смотрит на меня очень внимательно.

— Я бы провел с вами воспитательную беседу. Вопрос об отчислении попросту не поднимался бы. — Отвечает, наконец, уставшим голосом. Взгляд его был далеко не добродушным. Видимо, отсутствие сна дает о себе знать.

— Тогда не решила бы. — Отвечаю несколько холодно, уже расстроившись. Кажется, впервые не от отказа меня отчислить, а от тона того, кто это сказал.

Прохожу к столу, стараясь не смотреть на проректора, кладу ключ на стол.

— Спасибо. — Говорю тихо, всё не поднимая глаз на мужчину.

— За что? — Спрашивает несколько даже раздражённо. Чёрт, сходите проспитесь, а!

— За вчера в целом. — Отвечаю, копируя его тон, и даже осмеливаюсь посмотреть магу в глаза.

А он злой просто в край, и даже не понятно, почему именно. Глаза слегка прищурены, пальцы нервно сжимают основание пера, зубы сжимаются и разжимаются, танцуя свой танец ярости.

— Что? — Спрашиваю, не выдерживая этого взгляда. Не думала, что так тяжёло его будет терпеть.

— Почему вы всё ещё не оставляете попыток отчислиться?

И теперь этот вопрос жутко злит меня. А что мне делать ещё? Сложить ручки и сидеть смирненько? Поэтому ответ был моментальным и до крайности бешенным:

— Я перешла на третий курс медицинского высшего учебного заведения в одном из самых лучших городов моего мира, а вы выдернули (скорее, выдрали) меня из привычной жизни, присвоили сомнительный статус адепта и ещё хотите, что бы я радовалась жизни? Вы серьёзно?!

— В вашем мире каждый третий мечтает получить силу. — Возразил он, словно это действительно было весомым аргументом.

— Я не была тем третьим! — Рявкнула, неприлично перебив. — Меня все устраивало! А сила… Что это за сила? Земля, — я презрительно фыркнула, закатила глаза и продолжила: — бросаюсь камнями. Но, к вашему сведению, я умела делать это и раньше, только руками!

— Так! — Магистр Эшфорд вдруг бьёт ладонью по столу и резко встает, наклоняется чуть вперёд, смотрит прямо в глаза. Я вздрагиваю от неожиданно громкого звука, замолкаю и немного отхожу назад. — Хорошо. Хотите продолжать эту бессмысленную битву — продолжайте, только не нужно оскорблять свою Стихию. Вернули ключи — тоже спасибо, но теперь, давайте, закончим этот бессмысленный спор — покиньте кабинет, не мешайте работать.

Мне даже сказать на это нечего — настолько стало обидно.

Сухо киваю, сжимаю почему-то холодными пальцами лямку рюкзака, разворачиваюсь и молча ухожу, плотно прикрыв за собой дверь.

Я была зла. Всё это время внутри накапливалось всё негодование, вся ярость на декана факультета Земли, на проректора за его обидные слова, на ректора, который всё ещё меня не отчислил, на адептов вокруг, которые, после праздника, сторонились меня, как огня и шептались за спиной (первое не расстраивало, а вот второе знатно выводило из себя — не люблю сплетни).

— Ненавижу этот мир! — Вырвалось возмущённое уже вслух. Я взяла подушку и обняла её двумя руками, все также смотря в потолок. После того случая, меня всё чаще можно было найти на своей кровати, тупо смотрящую в потолок. Частенько в моих руках была и подушка. Я без шуток могла провести так час, если не больше. Отсутствие интернета и прочих технологий дает о себе знать.

— Это я уже слышала. — Отозвалась спокойная, уже привыкшая к моему такому состоянию, Виолетта. Она сидела за письменным столом и аккуратно выводила в тетради каллиграфическим почерком очередной конспект.