Когда она стонет слово «три» вместо него, Джек не останавливается, лишь замедляется и подхватывает ее за плечи, поднимает, прижимает к себе.

Нет больше мыслей, сомнений, переживаний. Джек тянет зубами кожу на ее шее, а Флоренс только и может, что стонать, превратившись в напряженный нерв. Он держит на весу, сама она больше неспособна управлять ни одной клеточкой своего тела: все полностью и безраздельно принадлежит Джеку.

Он – ее.

Она – его.

Так было и так должно было быть изначально. Флоренс чувствует, как его руки приподнимают ее, укладывают на живот и сдвигают колени вместе.

Перед глазами в вальсе крутятся вспыхивающие звезды. Флоренс задерживает дыхание, ярко чувствуя каждый толчок. На этот раз волна катится по телу медленно, наполняя эйфорией и блаженством.

Джек ускоряется и стонет вместе с ней. Флоренс ощущает его внутри, чувствует пульсацию, сжимается вокруг члена. Они оба больше не в состоянии сдержаться: оргазм получается почти одновременным, она опережает его на какие-то доли секунды.

– Четыре, – хрипло шепчет он.

Когда Джек падает рядом с ней, то сгребает ее в охапку и обнимает руками и ногами, убирая взмокшие волосы на подушку. Его губы прижимаются к ее затылку в нежном поцелуе.

– Моя, – шепчет он.

От нахлынувшего счастья Флоренс будто разрывает на мелкие кусочки.

Факбой

– Еще один.

– Иди на работу.

– Еще один поцелуй, и ухожу, обещаю.

Флоренс смеется и сама тянется поцеловать его. Джеку немного страшно: вдруг она растворится вместе со своей «Камаро»? Хоть после выходных ему уже меньше кажется, что это сон, сейчас все равно опасный момент.

Джек собирает силы в кулак и отрывается от ее губ. Он уже опаздывает на полчаса, так что просто открывает дверь и выбирается из машины.

– Вечером ждешь меня в галерее, – напоминает он.

Кивнув, Флоренс касается своих припухших от поцелуев губ и улыбается. Джек провожает ее взглядом, и когда «Камаро» скрывается за другими машинами, поворачивается к ступенькам, тут же натыкаясь на Тыковку.

– Охуеть, – вырывается у того.

Тыковка так и застывает с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Джек быстро взбирается по ступенькам и разворачивает его ко входу.

– Тихо, тихо, братишка, – говорит он. – Пойдем ко мне, обсудим.

Не так он собирался рассказать братьям о своих отношениях с Флоренс – по крайней мере, Тыковке точно не сейчас. Тот же вообще секреты хранить не умеет, говорит раньше, чем успеет подумать.

Сначала нужно было объясниться с Гэри. Возможно, даже схлопотать по лицу – и только после этого рассказывать остальным. Но, видимо, не судьба сделать все правильно.

– Почему ты вообще идешь не с парковки, – недовольно произносит Джек, заводя Тыковку в лифт, – ты же с «Индиго» не расстаешься.

– Я… у меня… – Тот начинает краснеть. – Колесо пробило. Я вызвал такси.

Как же это все не вовремя. Только-только начало налаживаться, он еще даже сам до конца не поверил, но уже спалился. Удивительно, как с таким везением им с Флоренс удавалось остаться незамеченными все это время.

Хотя почему незамеченными? Леон же их видел.

– Доброе утро! – Джек широко улыбается девочкам, которые, как по команде, поворачивают головы к нему. – Отличный понедельник, правда?

Тыковка тащится за ним с озадаченным лицом. Как бы уговорить его держать язык за зубами?

– Энви, – бросает Джек, – у нас с мистером Гибсоном совещание, нас нет.

– Конечно, мистер Эдвардс. – Энви делает страшные глаза и показывает взглядом куда-то ему за спину.

– Для меня тоже? – раздается сзади голос Леона.

Джек резко разворачивается: ладно, этот хотя бы уже в курсе. Может, это даже сыграет ему на руку.

– У нас с мистером Гибсоном и мистером Гамильтоном совещание. – Он заталкивает Тыковку в свой кабинет и кивает на него Леону. – Важное.

Когда все трое оказываются за закрытой дверью, Джек пытается собраться: нужно найти правильные слова.

– Гэри пока не знает, – начинает он. – Мы с Флоренс с ним поговорим, как только получится.

– Вы помирились? – уточняет Леон. – Давно?

– В эту пятницу, – отвечает Джек. – Сегодня Флоренс привезла меня на работу, а Тыковка нас видел.

– Ты знал? – Тыковка поворачивается к Леону. – Я, что, один не в курсе?

– Еще Гэри. Ты же слышал. – Тот опускается в кресло рядом. – Садитесь оба, поговорить нужно.

– А когда это произошло? – не унимается Тыковка. – Как я упустил этот момент?