— Ничего. Несчастный случай дома, – пробормотала она. — К тому же я хотела поговорить с тобой не поэтому. Я подумала, тебе следует знать, что мой отец не в восторге от задержки с помолвкой. Не знаю, планируешь ли ты еще найти выход из положения для нас обоих, но времени мало. Возможно, уже слишком поздно, чтобы сделать это без последствий.

— Я выдержу любые последствия, которые обрушатся на меня. Не беспокойся об этом.

— Возможно, они обрушатся не только на тебя. – Она испустила дрожащий вздох, и та часть меня, которая способна испытывать жалость к сломленным женщинам, содрогнулась. — Антонио считает, что это моя вина, если я не могу найти мужа.

Я стукнул кулаком по столу с такой силой, что столовые приборы подпрыгнули.

— Blyat! – Я мрачно выругался. — Что, черт возьми, не так с твоим отцом и моим? – пробормотал, пытаясь успокоить свое расшатанное самообладание. — Это моя вина. Я слишком долго ждал. Я отвлекся и не хотел раскачивать лодку раньше времени, а теперь все летит к чертям.

— Мы могли бы пройти через это, – тихо сказала София. — Я знаю, что у тебя есть кто-то еще. Все в порядке. Я не возражаю. Мы могли бы пройти через это, чтобы…

Она замолчала и взяла себя в руки, но не раньше, чем слеза скатилась из ее глаза и проложила дорожку сквозь толстый слой макияжа, обнажив фиолетовый синяк в виде тонкой полоски.

— Чтобы больше не было больно? – подсказал я ей.

Она кивнула.

Я протянул руку и коснулся ее ладони, обхватив своими пальцами.

— София, если бы обстоятельства были другими, я бы не колебался. Но я не могу. Я женюсь только на одной женщине, даже если для этого мне придется убить своего отца и брата, и плевать, если я умру сразу после них. Я – мужчина, мчащийся навстречу своему концу, без идей о том, как остановиться, прежде чем врежусь в стену, но я смирился с этим. Прости, но я не могу спасти тебя. Я и сам не могу спастись. У меня есть только один шанс спасти кого-то, и это будет она.

София молчала, пока ее темные глаза изучали меня. Затем она улыбнулась, и это была прекрасная, душераздирающая улыбка.

— Она счастливая женщина.

— Она бы не согласилась, – возразил я. — Она бы сказала, что встреча со мной, возможно, было худшим, что когда-либо случалось с ней, в зависимости от того, что запланировал мой брат.

София нахмурилась, и ее взгляд стал задумчивым.

— Николай – странная птица. Он гораздо умнее, чем все ему приписывают, и ему нравится, чтобы так и оставалось. – Она съела немного супа и поморщилась, когда тот коснулся ее губ.

— О чем ты?

— О том, что он не такой сумасшедший и непредсказуемый, как ты думаешь. Это притворство. Он вполне способен контролировать себя, когда захочет. Он не тот, за кого его все принимают, и это делает его только опаснее. Но я не думаю, что он причинит вред твоей девушке, – сказала София.

Я пристально смотрел на нее, шокированный таким откровением о характере моего сводного брата, которого я бы никогда не предвидел.

— Он не убивает женщин. Ты, конечно, знаешь это. – продолжала София.

Я лихорадочно прокручивал в голове прошлое, перебирая воспоминания, которые по большей части забыл или не хотел вспоминать. Я никогда не убивал и не причинял вреда женщинам. И никогда не смог бы. Но Николай? Он всегда создавал впечатление человека, который не делает исключений, когда речь идет о кровопролитии и хаосе.

— Он мог бы отплатить мне за то, что я оставила шрам на его красивом лице, но он не сделал этого. Он обнял меня, когда я разрыдалась, и сказал, что, если я чувствую вину из-за этого, то не стоит. – София неохотно усмехнулась.

У меня никак не укладывались её слова в голове. Они не соответствовали той версии прошлого, которую излагал сам Николай.

— Но в тот вечер за ужином...

— Я же говорила тебе, он продолжает притворяться. Рядом с тобой и твоим отцом его игра сильнее всего. Ты никогда не раскусишь его, и он не хочет этого.

— Если он не так ужасен, как кажется, почему ты отклонила его кандидатуру, когда отец спросил тебя о браке по расчету?

— Я сказала, что он не так ужасен, как кажется, но он все равно пугающий. Умный и мрачный, злобный и извращенный. Ему не нужно резать женщин, чтобы вызывать страх, – сказала она мне. — Кстати, об этом. Знаешь, я разговаривала с Николаем несколько недель назад. Он сказал мне, что я должна пересмотреть свое мнение о его кандидатуре, потому что тебе на меня наплевать. Когда я отказалась, он заявил, что, если я не буду осторожна, он отвезет меня туда, где отец не найдет меня, прикует к кровати на месяц и отправит обратно в Нью-Йорк уже беременной, чтобы решить этот вопрос.

— Просто мистер Очарование, – сухо пробормотал я. Но как я мог осуждать Николая, когда сам трахал Мэллори без защиты, а она об этом даже не догадывалась? София напомнила мне, что я не так сильно отличаюсь от своего брата, как я думал, и от этого у меня скрутило живот.

— В общем, Николай сказал, что отвезет меня на север, к границе. Он назвал это место старым домом своей матери и сказал, что никто не найдет меня там, потому что никто не знает о нем.

Старый дом его матери. Волна предвкушения окатила меня. Черт возьми. София только что дала мне новую ниточку, за которую можно было потянуть.