После эксгумации двух тел Шилиро с нетерпением выслушал отрывочные рассказы Фаренги об убийствах, когда они сидели в машине у склада. Фаренга раскрыл два ранее неизвестных мафиозных убийства, совершенных одной и той же командой киллеров, работавших на семью Дженовезе. Он также приоткрыл дверь к другому, более интригующему открытию. Ему было известно о многомиллионном мошенничестве и махинациях на торгах, которые проводили четыре семьи Козы Ностра. Арестовав мелкого наркоторговца, ФБР столкнулось с двумя переплетенными делами. Хотя связи Бобби Фаренги с семьей Дженовезе были весьма отдаленными, Шилиро знал, что его пленник более ценен для отдела по борьбе с организованной преступностью, чем для его оперативной группы по борьбе с наркотиками. Отряд Луккезе уловил сигналы о новом сговоре по строительству многоквартирных домов, и Шилиро предупредил агента, занимавшегося этим делом, Ричарда Рудольфа. Рудольф и федеральные прокуроры в Бруклине Чарльз Роуз и Грегори О'Коннелл немедленно приступили к допросу Бобби Фаренги. (Роуз и О'Коннор были теми же прокурорами, которые занимались делом Гаспайпа Кассо).

Историю двух убийств было легко собрать. Начиная с середины 1970-х годов Фаренга участвовал в сделках с наркотиками вместе с Джерардом «Джерри» Паппой, солдатом семьи Дженовезе, и Питером Савино, который, как и он, был соратником Дженовезе. За годы работы он помог Паппе расправиться с пятью жертвами. Паппа выполнял грязную работу, а Фаренга и Савино выступали в роли сообщников или помогали избавляться от трупов. Два трупа на складе в Уильямсбурге были спрятаны там, когда Савино владел зданием.

Ричард Скарчелла был убит в 1978 году. Будучи каменщиком и подручным семьи Дженовезе, Скарчелла допустил роковую ошибку при ремонте дома Фрэнка «Фанци» Тиери, иерарха семьи: он попросил Тиери оплатить строительные материалы. Тиери поручил Паппе «отработать» Скарчеллу за неуважение, проявленное им при получении денег от аристократа мафии. Это был не заказной контракт. Но Скарчелла был крепким орешком, и, опасаясь, что он может отомстить за грубое избиение, Паппа решил, что будет целесообразно его пристрелить.

Вторым трупом на складе был Шорти Сперо, капо из Коломбо, пропавший семь лет назад. Сперо обчищал и грабил наркоторговцев в Бруклине, и Паппа, Фаренга и Савино разделили между собой вознаграждение в 500 000 долларов от наркоторговцев за избавление от Сперо и его брата. Идея Савино состояла в том, чтобы поместить тела на склад во время строительных работ; только что залитый бетон создал бы идеальные скрытые могилы.

Информация Бобби Фаренги была надежной, и убийство можно было считать раскрытым. Но Джерри Паппа, стрелок и заклятый злодей, был мертв — семь лет назад его разорвало на части выстрелами из дробовика. Более убедительным для Ричарда Рудольфа и прокуроров был описанный Фаренгой межсемейный мафиозный заговор с участием в торгах. Его заявление дополнило слухи агентов о том, что мафия выкачивала миллионы долларов из контрактов с Жилищным управлением Нью-Йорка — агентством, которое строило и обслуживало огромные проекты общественного жилья. Фаренга знал в общих чертах схему, но не имел конкретики. Он вложил деньги в компанию по производству окон, организованную Питом Савино, которая была важной частью аферы, но всегда находился на задворках заговора, и его знания черпались в основном из того, что говорил ему Савино. За несколько лет до этого Савино бросил его как партнера по преступлению и бизнесу. Бобби занимался торговлей наркотиками, а не окнами, и его информация об афере с Жилищным управлением была неточной и устаревшей. Но он знал, что Савино, за которым стояли четыре семьи, разработал надежный план по подтасовке предложений на установку окон в проектах Жилищного управления. Ключом к разгадке того, что прокуроры сразу же прозвали «делом об окнах», был Пит Савино, никому не известный мафиози.

У Савино были обычные, благополучные, крепко стоящие на ногах родители из среднего класса — нетипичный подражатель без следов ассоциаций с мудрецами. Никто из родственников-мафиози не рассказывал ему о достоинствах почетного общества. Выросший в бруклинском районе Бенсонхерст, он хорошо учился, окончил католическую школу и после года обучения в колледже занялся семейным бизнесом, работая на отцовском заводе по производству металлических изделий. Это была середина 1960-х годов, золотой век для нью-йоркской мафии, и смышленый двадцатилетний Савино увидел, что мафиози, захватив один профсоюз, вцепились в несколько строительных предприятий. Местный профсоюз 580 работников архитектурного и декоративного железа, который представлял интересы установщиков окон для работы в крупных жилых и коммерческих зданиях, был поглощен мафией, а его чиновники получали системные откаты за выгодные контракты.

Савино, ростом выше шести футов, с черными волосами, смуглыми красивыми чертами лица и врожденным даром очаровывать каждого встречного, решил, что самый быстрый путь к большим деньгам лежит через коррумпированных членов профсоюза Local 580 и их дружков из мафии.

Поработав в профсоюзе, Савино сошелся с приятелями из подросткового возраста, Бобби Фаренгой и Джерри Паппой, которые превратились в жаждущих вербовки боргатов. Паппа состоял в банде Дженовезе, которой руководил Энтони «Датч» Туццо, и был осведомлен о хулиганских приемах быстрого заработка. Паппа принял Савино как сообщника преступного мира и обучил его основам торговли наркотиками. Они также разработали систему контрабанды тысяч ящиков сигарет из южных штатов в Нью-Йорк с высокими налогами. Это приносило им прибыль в размере пятидесяти центов за каждую коробку. Однако одна сделка в Нью-Джерси провалилась, и в 1973 году Савино был арестован ФБР по обвинению в межштатной контрабанде и уклонении от уплаты федеральных налогов. Агент из офиса в Ньюарке предложил снять самые серьезные обвинения и добиться для Савино условного срока при смягчении обвинения — если он станет информатором. Это был удобный компромисс для Савино. Он избежал осуждения и в течение четырнадцати лет числился в ньюаркском отделении ФБР как «C.I.», конфиденциальный информатор. Однако он почти ничего не сообщал бюро о своих приятелях и о том, чем занимался на самом деле. «Я никогда не давал информации добровольно, — позже рассказывал он об этом периоде. — Я отвечал на вопросы, когда они звонили, но утаивал важную информацию».

Савино мог бы многое рассказать ФБР, если бы захотел. Его деловые партнерства с мафией приносили ему богатство. Кроме того, иногда случались убийства. Помимо двух человек, похороненных на его фабрике и складе в Уильямсбурге, он был соучастником еще четырех убийств вместе с Джерри Паппой; всего их было шесть, на одно больше, чем у Бобби Фаренги. Через Паппу он познакомился с Гаспайпом Кассо и Виком Амузо, известными в семье Луккезе, и заработал сотни тысяч долларов, инвестируя в их импорт марихуаны и кваалуда из Латинской Америки.

Савино также получал деньги от своих коррумпированных связей в местном профсоюзе 580, что позволяло ему управлять компаниями по производству и установке окон на чрезвычайно выгодных профсоюзных условиях. За отдельные взятки местная организация давала ему конкурентное преимущество, позволяя недоплачивать и обманывать своих работников в вопросах социального обеспечения и медицинского страхования. В конце 1970-х годов Савино, который искал более крупные и легкие взятки, получил выгоду от новой программы, финансируемой из федерального бюджета. Чтобы сэкономить мазут, Министерство жилищного строительства и городского развития (HUD) начало субсидировать установку тепловых окон с двойным остеклением в жилых домах. Нью-Йоркское управление жилищного строительства стояло в очереди на замену 900 000 окон, что позволило сэкономить 5 миллионов долларов в год на оплате счетов за отопление. Такая возможность выпадала раз в жизни, и Савино с помощью Паппы убедил режим Дженовезе, что картель может получить огромную прибыль благодаря подтасовке тендеров. Это была почти точная копия «Бетонного клуба», которым старая мафиозная комиссия успешно управляла на протяжении десятилетий.