Джиганте демонстрировал свое растущее уважение к Савино, приглашая его на обеды в отдельную комнату в ресторане Ruggiero's. Однажды Джо Зито, владелец ресторана, начал пренебрежительно отзываться о внешнем виде Савино. «Ты одеваешься слишком небрежно, — сказал Зито. — Я собираюсь изменить твою манеру одеваться и сделать из тебя настоящего мужчину». Взяв зонтик с характерной утиной головой, вырезанной на ручке, Джиганте ударил Зито по лбу и сурово добавил: «Он одевается нормально для меня».

В период с 1980 по 1987 год Джиганте неоднократно встречался с Савино, представляя его жене и любовнице. Чин возражал против того, чтобы кто-то еще в боргате получал бесплатные услуги от Савино, но он поощрял его за замену окон в доме Джиганте в Олд-Таппане и в таунхаусе его любовницы в Ист-Сайде. Познакомившись с несколькими детьми Джиганте, Савино расспросил Лысого Дома о занятиях сыновей. «Винсент не хочет, чтобы его дети участвовали в делах», — сказал Кантерино, закончив разговор.

Савино был погружен в «дела», и это могло пугать. Однажды в три часа ночи его разбудил телефонный звонок от Лысого Дома. «Спускайся сюда, немедленно», — рявкнул Кантерино. «Я не вернусь», — подумал Савино. Не понимая, какую роковую ошибку он совершил, Савино оставил жене все свои карманные деньги и драгоценности. Для него это выглядело так, будто его подставляют для мафиозного «аттракциона». Никто не должен был видеть, как он уходит из дома, и он должен был встретиться с Кантерино в пустынном квартале Гринвич-Виллидж перед рассветом; свидетелей его исчезновения не должно было быть. На Салливан-стрит Кантерино бесшумно провел Савино в заднюю часть парикмахерской возле клуба «Треугольник». Там его ждал Джиганте, держа в руках каталог мужской одежды. Указав на костюмы для бега, Чин спросил Савино: «Можешь достать мне красный, синий и зеленый?»

Внутренне вздохнув с облегчением, Савино вспомнил, как отдал Кантерино каталог почтовых товаров, сказав ему, что тот получит все, что пожелает Чин. «Это не для меня. Это для моих детей, — сказал Джиганте, передавая буклет Савино. — Можешь идти». Размышляя о событиях последних нескольких часов, Савино пришел к выводу, что поздний ночной визит к командованию был проверкой. Чин проверял его беспрекословное послушание и надежность в любой час — отличительную черту «созданного» человека.

Первой линией защиты Чина Джиганте от ФБР стало его ухищрение в виде безумия. Ему также пришла в голову странная мысль, что он может спокойно вести свои дела в преступном мире поздно ночью. Пит Савино узнал от Лысого Дома Кантерино, что их главарь был непоколебимо уверен, что агенты ФБР никогда не работают после полуночи. Джиганте был уверен, что в предрассветные часы он не попадет под наблюдение бюро.

Савино привык к поздним ночным вызовам, обычно в клуб «Треугольник». На одном из сеансов, в качестве очередной проверки его надежности, Джиганте спросил, не мог бы он «подобраться» — эвфемизм для обозначения удара — к человеку, который убил сына солдата Дженовезе. Савино отказался, потому что цель была знакома с соседями, но было бы безрассудно игнорировать просьбу Чина. Он предложил план убийства. «Возьмите его», — распорядился Джиганте. К облегчению Савино, прежде чем он успел выполнить свое задание, намеченная жертва была осуждена за преступление и заключена в тюрьму.

Несмотря на периодически возникающие напряженные моменты, Пит Савино наслаждался своими связями с Джиганте и гарантированной прибылью от фиксированных контрактов Жилищного управления. Его картельная схема работала безупречно, что позволило ему купить бордовый Rolls-Royce и Jaguar и переехать из Бэй-Риджа в Бруклине в более роскошный дом на Статен-Айленде. Его финансовое будущее было блестящим, а новая фабрика в Бруклине гудела, выполняя контракты, полученные благодаря его собственной деловой хватке и связям в мафии. Легкие деньги привлекли его внимание, и, хотя он был женат трижды, у него было множество подружек. Первые два его брака, от которых родилось пятеро детей, закончились разводом. К сорока годам некогда крепкое телосложение Савино стало раздуваться, и вместо физических упражнений и диет, когда его вес достиг почти 300 фунтов, он сделал операцию по липосакции, чтобы похудеть. Его образование (год в южном колледже) и происхождение отличали его от мафиози, с которыми он общался. Они считали его причудливым; он читал книги и журналы. Еще более странным для них было то, что он с удовольствием коллекционировал старые фильмы о Чарли Чане — сериал 1930-40-х годов о гениальном китайском сыщике.

К 1987 году Савино оставил опасный бизнес по продаже наркотиков. Он намного превзошел Бобби Фаренгу в финансовых делах преступного мира и порвал все отношения со своим ненадежным бывшим партнером. Но именно Фаренга привел ФБР к его дому. Задержанный для допроса, но не арестованный, Савино услышал мрачную весть о том, что Бобби настучал на него. Правительство обнаружило два трупа, закопанных на складе в Уильямсбурге, когда он владел зданием, а Фаренга приплел его к пяти убийствам, десяткам сделок с наркотиками и огромной афере с окнами Управления жилищного строительства.

Расследование «Окна», в которое были вовлечены лидеры семей Дженовезе, Гамбино, Коломбо и Луккезе, имело все признаки карьерного процесса для амбициозных прокуроров и агентов. Чарльз Роуз, Грегори О'Коннелл и ведущий агент по этому делу Дик Рудольф стояли у стартовых ворот многосемейного мафиозного процесса. Расследование, в центре которого находились новые владыки мафии, могло стать столь же разрушительным для Козы Ностра, каким был процесс Комиссии.

Хотя Савино был всего лишь соратником Дженовезе, он был мозгом и, скорее всего, стал бы основным свидетелем против мафии на суде. Его роль была достаточно важной, чтобы он мог напрямую контактировать с мафиози из четырех семей, и он знал статистику того, сколько денег выкачивается каждой из боргат и мошенническими профсоюзными лидерами. И был еще один захватывающий элемент в истории Савино. Мафиози, который взял его под свое крыло, часто встречался с ним и защищал его на протяжении последних семи лет, был суперосторожный Винсент Чин Джиганте.

Потребовалось лишь небольшое давление со стороны Рудольфа и прокуроров, чтобы Савино сдался и признался во всем, что знал о Джиганте и других мафиози. Сначала Роуз встретился с Савино наедине в закусочной и за чашкой кофе поставил ультиматум: «У вас есть двадцать четыре часа, чтобы согласиться сотрудничать и помочь нам, или вы отправитесь в тюрьму». На следующий вечер Савино явился на повторную встречу с Роузом и агентами в номере мотеля в Квинсе и выслушал условия, выдвинутые прокурорами и ФБР. Признания в собственных преступлениях было недостаточно, чтобы добиться мягкого приговора. Правительство могло легко осудить его за шесть убийств и многомиллионную аферу. Чтобы выстроить дело против важных мафиози, участвовавших в афере с Windows, обвинителям требовалось больше доказательств, чем показания Савино. Признанный заговорщик, спекулянт и соучастник убийств, Савино не смог бы добиться обвинительных заключений, не говоря уже о приговорах. Важные улики можно было получить, только если Савино будет работать под прикрытием. Рудольф и прокуроры хотели, чтобы он надел прослушку и тайно записывал инкриминирующие разговоры о продолжающихся махинациях на торгах с как можно большим количеством игроков, особенно с Чином Джиганте.