Чин на собственном опыте убедился, что закончилась эпоха, когда толерантные тюремные власти позволяли мафиозным боссам исключительные вольности, а мафиози управляли целыми отделениями пенитенциарных учреждений. Строгая охрана и тщательный электронный контроль за посетителями пресекали попытки Джона Готти и Кармине Персико диктовать политику Гамбино и Коломбо издалека и использовать родственников в качестве посланников. Их попытки сохранить видимость контроля привели к тому, что их сыновья оказались в тюрьме. Чин управлял своей семьей с помощью дистанционного управления в течение пяти лет, прежде чем правительство настигло и его, и Эндрю.

Стремительное падение благосостояния семьи Дженовезе началось с единственной ошибки Джиганте в оценке характера и лояльности преступников. Во время своего правления он ослабил бдительность по отношению к одному новичку — Питеру Савино. После того как на старом складе Савино были найдены два трупа, Чин проигнорировал предупреждения других мафиози и позволил Савино продолжить привычную семейную деятельность, хотя раньше не стеснялся выпороть любого, кто мог представлять для него опасность. «Пит был абсолютно краеугольным камнем для осуждения Чина; до него практически не на чем было основываться», — отметил Дик Рудольф из ФБР.

Грегори О'Коннелл, прокурор по делу Windows, также считает, что Савино непреднамеренно привел в движение упадок семьи Дженовезе. Поначалу О'Коннел считал Савино «богатым, избалованным ребенком, привыкшим получать все, что он хотел, и отчаянно пытавшимся избежать тюрьмы». Его презрение сменилось восхищением мужеством, проявленным Савино. «Нужно было обладать немалым мужеством, чтобы каждый день выходить на улицу с проводом и встречаться с мудрецами, которые занимались тем, что убивали информаторов, совершивших малейшую ошибку и выдавших себя».

Буквально со смертного одра Савино завершил свою работу на благо правительства. Испытывая непрекращающуюся боль от рака в последней стадии, он дал показания в качестве главного свидетеля против Джиганте на процессе 1997 года и умер через шесть недель в возрасте пятидесяти пяти лет.

Когда Чин был осужден в первый раз по обвинению в РИКО, дела у Дженовезе в целом шли неплохо. Имея более трехсот человек, они были самой крупной боргатой в стране, а четырнадцать ее бригад процветали почти так же хорошо, как и в предыдущие десятилетия. Для аналитиков правоохранительных органов она оставалась самой неприступной преступной семьей страны. Пять лет спустя долгое правление Джиганте закончилось удручающим провалом, отчасти потому, что его самые старые и способные лейтенанты больше не могли помочь на воле. Бенни Эггс Мангано сидел в тюрьме, Лысый Дом Кантерино и брат Чина Ральф были мертвы, другой брат и капо, Марио, отбывал срок за уклонение от уплаты налогов, а Тихий Дом Чирилло, вероятный кандидат на роль исполняющего обязанности босса Дженовезе, был временно нетрудоспособен из-за сердечного приступа.

Отсутствие Чина и его опытных командиров способствовало проникновению в семью и его второму осуждению. В две команды проникли Майкл Куки Д'Урсо, подельник, ставший информатором, чтобы избежать обвинения в заговоре с целью убийства, и детектив под прикрытием, известный как «Большой Фрэнки». В результате собранных доказательств в 2001 и 2002 годах были осуждены и признали себя виновными шесть капо и более семидесяти бойцов, подражателей и подельников. Их преступная деятельность охватывала большую часть Восточного побережья от Маленькой Италии до набережной Майами. Аресты проводились за широкий спектр привычных мафиозных специализаций: трудовой рэкет, вымогательство у предпринимателей, ростовщичество, незаконные азартные игры, бандитские казни и ограбления, включая сорванную попытку похитить от 2 до 6 миллионов долларов из кредитного союза сотрудников газеты The New York Times. Рэкет в двух других значимых оплотах семьи — частных ассоциациях по сбору мусора и Фултонском рыбном рынке — был в значительной степени разрушен благодаря расследованию, проведенному прокуратурой Манхэттена, и давно назревшим регулятивным мерам со стороны мэрии.

Заключение Джиганте в тюрьму в 1997 году стало прорывом в борьбе правоохранительных органов с семьей Дженовезе. Без пристального надзора Чина «Боргата» погрузилась в пучину, из которой пытается выбраться.

После приговора, вынесенного в 2003 году, вернувшись в исправительное учреждение с больничной палатой на случай, если ему понадобится лечение кардиологического заболевания, Джиганте перестал быть «безумным» крестным отцом. Больше не нужно было бессвязно лепетать и пусто смотреть в пространство. Ему оставалось только приспособиться, вести себя рационально и как можно лучше провести оставшиеся дни в тюрьмах Юга и Среднего Запада, самых далеких от Нью-Йорка. Как умник и как крестный отец, он избегал ночных заведений и шикарных ресторанов, никогда не брал нормального отпуска и ограничивал свои передвижения в радиусе пятидесяти миль от родного дома в Гринвич-Виллидж. «Трудно понять, какое удовольствие он получал от того, что был главой мафии», — заметил Рональд Голдсток, бывший директор оперативной группы по борьбе с организованной преступностью штата Нью-Йорк, анализируя устремления Джиганте. — Единственным удовольствием для него была чистая власть».

В тюрьме постаревший Джиганте по-прежнему демонстрировал задиристость и властную ауру крестного отца мафии. На вопрос охранника Кристофера Секстона, не беспокоят ли его другие заключенные, Чин ответил: «Никто меня не трогает».

Среди агентов ФБР Джек Стабинг был известен своим упорством. «Он не зацикливается на трудном деле и не теряет из-за него сон, — восхищенно заметил его коллега Пэт Маршалл. — Он скорее похож на сторожевого пса; если он вгрызается в расследование, то не отпускает его, пока не добьется результата».

Но в 1998 году Стабинг был почти готов признать, что оказался в тупике в поисках решения своей главной задачи: разработки плана нападения на преступную семью Бонанно. Квадратноплечий мужчина среднего роста, выросший в пригороде Нью-Йорка, Стабинг как никто другой в ФБР знал об истории и современном составе «боргаты Бонанно». Проработав несколько лет клерком в бюро, в 1984 году он стал агентом. Три года спустя он начал заниматься исключительно расследованиями деятельности Бонанно и в итоге получил повышение, став командиром небольшого отряда, которому было поручено уничтожить эту мафиозную группировку.