Пятеро мужчин за столиком на открытом воздухе закончили трапезу с салатом, рыбой и вином, и Галанте затянулся сигарой в ожидании десерта и кофе. И тут, в 2:45 пополудни, в ресторан вошли трое мужчин в лыжных масках. Джон Турано, семнадцатилетний сын владельцев, выкрикнул предупреждение в сторону открытого двора и бросился бежать. Один из троицы выстрелил в подростка, ранив его в ягодицу. Его сестра, Констанца, услышала крик отца: «Что ты делаешь?», после чего раздались выстрелы. Во внутреннем дворике злоумышленники, к которым, судя по всему, присоединились зипы Амато и Бонвентре, открыли огонь из дробовика и автоматических пистолетов. Галанте, Коппола и Турано погибли мгновенно. Галанте, в которого попали с близкого расстояния, отбросило назад, в левом глазу у него было отверстие от дробовика, а сигара была зажата между зубами в смертельной хватке.

Очевидцы на улице видели, как стрелки в масках покидали «Джо и Мэри», а Амато и Бонвентре шли за ними по пятам. «Телохранители» Галанте не попытались нанести ответный удар по убийцам — легким мишеням, спины которых были повернуты, когда они садились в машину, скрывшуюся с места преступления, перед рестораном; стрелки также не выказали никакого беспокойства по поводу зипов, спокойно идущих в другом направлении. Было ясно, что Амато и Бонвентре вступили в сговор с целью убийства, но для их ареста или предъявления обвинений не было ни улик, ни показаний свидетелей.

Мотивы казни Галанте муссировались на мельнице мафиозных слухов и передавались информаторами детективам и агентам ФБР. Из тюрьмы Растелли отправил своего сторонника, чтобы тот обратился в Комиссию за разрешением убить Галанте как незаконного узурпатора. Совет директоров мафии отнесся к этому с пониманием. Предполагаемый босс Бонанно совершил два непростительных преступления, которые угрожали главарям четырех других нью-йоркских боргат. Он попытался ущемить их интересы, особенно интересы Гамбино, захватив американскую часть рынка сицилийского героина. Возможно, еще более неприятно то, что после смерти Карло Гамбино он открыто предсказал, что станет боссом боссов. Комиссия приговорила Лило Галанте к смертной казни, возглавляемую Полом Кастеллано из Гамбино. Амато и Бонвентре, двое стойких сицилийцев, которых он привез с родины в качестве своей преторианской гвардии, дозвонились до него и убедили предать его. Следователи пришли к выводу, что они намеренно направили Копполу в «Джо и Мэри», потому что заговорщики хотели убрать его — ярого сторонника Галанте — с дороги, чтобы предотвратить ответные рейды в отместку за убийство его «босса».

Другая намеченная жертва, Анджело Пресанзано, едва избежал кровавой казни, покинув обеденный стол раньше времени. Однако семидесятилетний ветеран мафии прожил еще несколько дней. Спрятавшись в Катскиллз и ужаснувшись тому, что он стал «меченым», Пресанзано пережил смертельный сердечный приступ, прежде чем стрелок смог его выследить.

«Должно быть, он наступил кому-то на пятки», — прокомментировал Джеймс Т. Салливан, начальник нью-йоркских детективов, ознакомившись с данными разведки о Галанте. На самом деле жестокий 69-летний гангстер переступил через многих.

Убийство Галанте вновь повергло разрозненные ряды Бонанно в смятение, лишив их сильной иерархии, которая могла бы вести переговоры о спорах и соглашениях со своими коллегами по мафии. Основная структура четырех других нью-йоркских мафиозных группировок оставалась крепкой, а их боссы не преминули воспользоваться упадком Бонанно.

Естественная смерть Карло Гамбино и перестрелки Джо Коломбо, Джои Галло и Кармине Галанте привели к смене караула в боргатах Гамбино, Коломбо и Бонанно в 1970-х годах. Эти изменения в трех крупных семьях были результатом внутреннего соперничества и игры гангстеров за власть; они не были вызваны давлением со стороны правоохранительных органов, законом об электронной слежке Раздела III или законом РИКО. Дж. Эдгар Гувер умер в 1972 году, и три его непосредственных преемника на посту директора ФБР — Л. Патрик Грей, Уильям Д. Рукельсхаус и Кларенс М. Келли — продолжили ту же неэффективную и безликую политику, которую Гувер ввел для преследования мафиози.

Находясь в Америке в 1970-х годах, Фрэнк Пулли, детектив по борьбе с организованной преступностью из британского Скотланд-Ярда, был потрясен широко распространенным безразличием высших чинов большинства американских полицейских ведомств к страшной угрозе мафии. Будучи специалистом по разведке, Пулли собирал сведения о попытках американских мафиози захватить шикарные легальные казино Лондона. Он выделял полицию штата Нью-Джерси за ее антимафиозные усилия, но считал, что полицейский департамент Нью-Йорка и многие федеральные и другие местные подразделения спят за рулем. «Многие хорошие полицейские, которые знали, что происходит, бились о кирпичи и не получали поддержки от начальства, — вспоминает Пулли.

В середине 1970-х годов руководители Комиссии вновь открыли книги, разрешив всем мафиозным семьям страны принимать в свои ряды квалифицированных членов взамен погибших мафиози. Новая кровь была необходима, и, казалось, не было никакой опасности, что новое поколение мафиози будет скомпрометировано или проникнет в ряды мафиози бездействующими федеральными и местными правоохранительными органами.

Беспокойство боссов мафии по поводу усилий и рвения правоохранительных органов было вполне обоснованным. Борясь в одиночку, Боб Блейки умолял прокуроров и следователей использовать РИКО для атаки на нервные центры — иерархии Коза Ностра. С момента принятия закона прошло почти десять лет, а аналитически мыслящий профессор права все еще бесплодно искал союзников в борьбе с мафией.

Для двух закаленных агентов ФБР это было новое задание в нестандартной обстановке: пасторальный студенческий городок в двухстах милях от шума, окружающего их офисы с видом на здания судов, расположенные на площади Фоули в центре Манхэттена. Проезжая по высоткам кампуса Корнельского университета, агенты Джеймс Косслер и Жюль Бонаволонта оказались вовлечены в живописный пейзаж. В тот безмятежный субботний день в августе 1979 года на озере Каюга развевались паруса дрейфующих лодок, ущелье Каскадилла и водопад обрамляли бархатисто-зеленые холмы, беззаботные студенты бросали фрисби, а с часовой башни доносилось мелодичное эхо курантов. Это была идиллическая картина с открытки. Тем не менее Косслер и Бонаволонта ворчали друг на друга, не понимая, почему им приказали провести неделю в отдаленном кампусе в Итаке, штат Нью-Йорк, вдали от работы всей их жизни — охоты на преступников и рэкетиров.