Я подумал, будет ли у меня когда-нибудь снова нормальный день?

12

Таксисту, латиноамериканцу средних лет, не было до нас никакого дела. Он не стал много говорить. Просто спросил, куда мы едем, посмотрел на задницу Сондры в боковое зеркало, когда она забиралась на заднее сиденье вместе со мной, и все. Я думал, что он хотя бы прокомментирует засохшую кровь, но он этого не сделал. Может, он видел и похуже. А может, ему просто было наплевать. Я надеялся, что он включит радио, чтобы я мог узнать, есть ли новости о нас, но вместо этого он слушал диски с испанской музыкой. От них моя голова болела еще сильнее, чем раньше.

Мы с Сондрой молчали. Мы ехали в тишине, если не считать музыки. Время от времени водитель поглядывал в зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд на декольте Сондры. Ее соски напряглись на фоне тонкой ткани рубашки.

Я попросил водителя высадить нас примерно в миле от "GPS". Я расплатился с парнем наличными и дал ему пять баксов. Не так много, чтобы он нас запомнил, но и не так мало, чтобы он нас не вспомнил. Если повезет, он забудет об этом случае к тому времени, как возьмет следующий.

Солнце уже взошло; серый туман уступил место дневному свету. Мы пересекли травянистое поле. Острые камни кололи нам носки, и птицы взлетали, крича о своем вторжении. Мы сбавили скорость, приближаясь к стоянке. Если повезет, никто в сторожевой будке не увидит нас, если мы подойдем с этого угла, а не с дороги. Я сверился с часами. Юл должен был выйти с минуты на минуту. Было почти время смены. "Глок" терся о мою задницу, натирая кожу. Сондра взяла мою руку и сжала ее. Я сжал в ответ.

– Я не вижу никаких полицейских машин, - сказала я.
– Это хороший знак.

– Да.

– Давай. Давай покончим с этим.

Мы вышли из высокой травы на асфальт. Наши носки промокли от утренней росы. Несколько парней из дневной смены сидели в своих машинах - слушали Говарда Стерна, курили последнюю сигарету или допивали кофе перед тем, как зарегистрироваться в караульном помещении и подняться на холм к зданию. Никто из них не смотрел на нас. Они были слишком увлечены своими делами. Меня вдруг охватило чувство тоски. Когда-то я был одним из этих парней. Вчера я им был. Но больше нет. Я хотел вернуться к своей скучной, одинокой жизни. Эти парни не знали, как им хорошо.

У ворот стояла длинная вереница прицепов фур. Это было хорошо, потому что это означало, что двое полицейских, работавших в пункте проката, были заняты проверкой печатей и накладных и не обращали внимания на парковку.

Машина Юла, красный "Хюндай Акцент", была припаркована в углу последнего ряда в задней части парковки. Не на виду и не в поле зрения. Мы с Сондрой подошли к ней с осторожностью. Я изучал другие машины вокруг нее, проверяя, есть ли в них кто-нибудь. Все они были пусты. Я попробовал заднюю дверь "Хюндая". Юл всегда забывал запирать свои двери, и сегодняшний день не стал исключением. Ухмыляясь, я бросил последний взгляд вокруг, а затем мы запрыгнули внутрь. Мы пригнулись, держа головы под окнами, и стали ждать.

– Ну, - сказал я, - пока все хорошо. Все прошло гораздо легче, чем я ожидал.

Через несколько минут парковка ожила, так как ранняя смена уходила с работы. Мы не поднимали головы, но вокруг нас раздавались звуки хлопающих дверей машин, разговоры и крики коллег, заводились двигатели, гудели клаксоны, из сабвуферов доносились басы из последних хип-хоп песен. Типичное утро.

Я скучал по нему. У меня была тысяча таких же, но я воспринимал их как должное. На самом деле, я их боялся. Теперь я отдал бы все, чтобы вернуть их. Миллион рабочих дней были лучше, чем этот.

Над нами прошла тень. Я подняла голову и увидела Юла, стоящего у водительской двери. Он оглядел парковку в поисках нас, не зная, что мы прячемся в нескольких сантиметрах от того места, где он стоял. Он вставил ключ в дверь, повернул его - запер дверь - и нахмурился в замешательстве, когда дверь не открылась. Я подавила хихиканье. Покачав головой, Юл снова повернул ключ, отпирая дверь. Он все еще не видел нас. Он открыл дверь и скользнул за руль. Затем он захлопнул дверь, опустил стекло и вставил ключ в замок зажигания.

Прежде чем он успел завести машину, я спросил:

– В чем дело, Юл?

Его тело дернулось. Взмахнув руками, Юл издал испуганный крик.

– Успокойся, - сказал я.
– Это всего лишь я.

– Ларри!
– Юл обернулся.
– Господи, мать твою, ты напугал до смерти...

Он остановился на полуслове, уставившись на Сондру. Его рот был открыт.

– Привет, - Сондра улыбнулась.
– Ты Юл?

– Нет. То есть да. Я имею в виду... ты не та девушка из "Одессы"?

– Дa.