– Запру! Иди работай! – снова пригрозила она и ушла в дом.

А я пошла работать. Потому что мне никак нельзя было под замок. Завтра важный день. Мне исполнялось восемнадцать.

Дед с бабкой давно обещали, что в честь такого события мы поедем в город. И не в соседний захудалый Тиррин, а в прибрежный Кемар. Туда приплывают корабли из других стран, и стекаются торговцы со всего побережья Туарии. Там дома высотой с гору, в лавках какого только добра нет, а улицы шириной с нашу деревню. А еще людей там столько, что я даже представить не могла такую толпу. Тысячи!

Да еще душу грел маленький секрет. В матрасе, в потайном месте были припрятаны пару монет. Мне дал их булочник, когда я у него подрабатывала – муку просеивала для хлеба, да подносы тяжелые отмывала. Он тогда заплатил мне двадцать монеток, которые я должна была бабушке отдать, а потом воровато оглянулся и сунул еще парочку, и сказал спрятать так, чтобы старая Мери не нашла. Я спрятала. И завтра смогу купить себе какую-нибудь безделушку.

Бабушка, конечно, заинтересуется откуда у меня свои деньги, но не думаю, что будет сильно ругаться. Все-таки день рождения. Праздник как никак.

Но это завтра, а сегодня было наполнено работой под завязку. Огород, дом, готовка. Весь день я крутилась как белка в колесе, а к вечеру, когда мне хотелось только одного – упасть на кровать и заснуть, бабушка потащила меня в соседскую баню, где терла так, будто пыталась кожу с костей содрать. Я только пыхтела, охала, подставляя бока, да недоумевала, откуда в ней такое рвение.

Следующее утро началось с суматохи. До Кемара – три часа пути. Мы встали ни свет ни заря, чтобы успеть проделать большую часть пути до начала жары.

Бабушка достала из сундука мое новое платье. Зеленое, усыпанное маленькими красными цветочками, с пышными рукавами-фонариками и шитьем по подолу.

– Надевай.

– Ой, бабушка, – у меня от восхищения все слова из головы вылетели, – можно? Правда?

– Можно, – милостиво пробасила она, – сегодня ты должна быть самой красивой.

Я не знала, зачем мне быть самой красивой, но была совершенно не против. С радостью сменила серое холщовое платье на новое и покружилась у старого зеркала, спрятавшегося в углу, пытаясь рассмотреть себя в рябой поверхности.

– Ну как? – обернулась к родным.

Дед только крякнул и над тарелкой склонился, а бабка придирчивым взглядом прошлась по мне сверху вниз и обратно.

– Косу заплети. Красивую! Как тогда, когда я тебя за сараем с соседским щенком застукала!

Я покраснела. Вспомнила, как бабка крапивой меня отходила, когда поймала нас с Дареном за поцелуем. Я потом неделю из дома не выходила, только в окно на остальных завистливо смотрела, да слезы горькие лила.

– Хорошо, – глаза опустила и начала пальцами рыжие волосы разбирать.

– Я у Клары сандалии взяла. Ее дочери малы, а тебе как раз будут. Да и к платью подходят, – она выудила из корзины розовые сандальки с тонкими ремешками.

Я не могла поверить своей удаче. Прекрасное начало самого прекрасного дня в моей жизни!

Спустя полчаса мы погрузились в старую телегу, запряженную еще более старым мерином, и отправились в Кемар. Сгорая от нетерпения, я смотрела по сторонам, и радовалась тому, что подкладке платья спрятаны заветные монетки. Нет-нет, да и проверяла, незаметно прощупывая через ткань, пытаясь представить, что я смогу купить, и чем потом перед девчонками хвастаться буду.

***

Сначала дорога змеилась через сосновый бор, потом стрелой по широкому полю, затем вдоволь попетляла меж холмов, и только потом вывернула к широкому тракту, который уверенно вел нас в прибрежный город.

Было жарко и душно. Бабушка с бдительностью коршуна следила за тем, чтобы я не снимала чепец:

– Обгоришь еще! Куда я тебя с красным носом дену?

Я понять не могла, почему ее внезапно так обеспокоил мой красный нос, и почему она с таким упорством подсовывала мне флягу с водой.

– Пей! Солнечный удар хватит, и что тогда???

– Да не хватит! Нормально у меня все, я привыкшая.

– Пей, – она была непреклонна, и мне приходилось пить.

– Давай, лучше я выпью, – ворчал дед, – во рту пересохло.

– Перебьешься! А во рту у тебя сохнет, потому что вчера со своими дружками-неудачниками перебрал, – рыкнула на него бабуля.

– Я пить хочу!

– Так озаботился бы дома! Припас бы себе водички, – ехидно ответила она, – а я только себе и Киаре взяла.