– Видишь? – сказал Итан.

– Я права или не права? – спросила Салли.

– Ты права. Она права.

Нельзя сказать, что Боб совсем всерьез отнесся к совету, который он получил в тот день от Салли и Итана; но кто знает, возможно, то, что Конни и Боб консумировали свой альянс на следующем же свидании, не стало простым совпадением. У отца Конни обострилась одышка, он на сутки лег в больницу понаблюдаться, так что Конни впервые с тех пор, как Боб с ней познакомился, оказалась свободна на целые двадцать четыре часа. Впрямую, где она проведет ночь, они не обсуждали, но она явилась в дом к Бобу с подозрительно объемной сумкой через плечо – Боб это заметил, и то, что он это заметил, Конни тоже заметила. Они съели спагетти и распили бутылку вина, а потом прогулялись по окрестностям. Боб указал на торчащий из тротуара пожарный гидрант.

– Споткнулся однажды об него и разбил голову. Восемь лет мне было. Все залил кровью.

Уличные фонари включились, когда они шли вверх по ступенькам к дому; оказавшись внутри, Конни так и продолжила вверх по ступенькам идти в спальню Боба. Он следовал за ней, и после некоторых борений они по-дружески прилегли рядом. Это было недолгое упражнение. Потом Боб лежал и думал свои счастливые глупые мысли. Теперь он блудник, и внезапно все как-то сделалось хорошо.

Боб признался, что раньше никогда этим не занимался, и Конни явно была тронута тем, что она у него первая. Но когда она, в свой черед, не ответила ему таким же признанием, ему пришлось спросить себя, почему. Кожу подернуло холодком; зная, что выспрашивать неразумно, он все же не удержался, спросил, и тут выяснилось, что до Боба она уже занималась любовью с тремя другими мужчинами. Мужчин она называла парнями. Это резкое слово ранило Боба; когда он спросил, что она имеет в виду, употребляя его, она удивилась:

– Что значит, что я имею в виду?

– Я имею в виду, что, предположительно, это был кто-то из твоей школы, нет?

– Нет, Боб, я же тебе рассказывала, мальчишки в школе были просто кошмар. Мне даже думать о них было противно в таком ключе.

– Тогда кто же то был?

– Просто парни, и все.

Боб напрягся всем телом и зажмурился изо всех сил, а Конни, лежа на боку и подперев подбородок ладонью, внимательно на него смотрела.

– Я не стану рассказывать, если ты раздуешь из этого целое дело.

– Я не раздую, нет. Может показаться, что да, но я знаю, что нет.

– Для меня это ерунда, – сказала Конни.

– Ладно, – сказал Боб. – Я все понимаю.

Он понимал, кроме того, что ему это не на пользу, но поделать с собой ничего не мог и расспросил о подробностях. В общих чертах, пояснил он, набросок мягким карандашом; и Конни согласилась выдать ему то, чего, по его мнению, он хотел.

– Парень номер один, – сказала она, – был плотник, которого отец вызвал, чтобы заменить ступеньку на лестнице, ведущей в подвал. Ему было чуть за сорок: вялый, дружелюбный, с животиком, разведен. То, что мой отец решился оставить нас с ним вдвоем, должно дать тебе представление о том, что это был за тип. Не Гэри Купер, понятно?

– Да.

– Ты в порядке?

– Да.

– Я еще за несколько недель до того решила, что со всем этим надо кончать и что, как только появится шанс, я им воспользуюсь. И вот шанс появился. Я накрасила губы и принесла парню тост, перекусить; сидела, смотрела, как он ест, а после спросила: “Как тебе тост?” “Отличный”, – сказал он. Потом я спросила, нравлюсь ли я ему. Он надел очки и прищурился. “Конечно”, – сказал он. Я спросила, не хочет ли он зайти ко мне в комнату, и он поглядел на часы. – Конни со значением подмигнула. – Но, в общем, он оказался славный. То есть не свинья или что-то такое, и опрятный, вымытый, что уже не так плохо. Но само действо оставило грустное впечатление. После всего он стоял в ногах кровати, разглядывал, что висит у меня на стенах. У него была огромная, мясистая спина с жировыми складками и маленькая ярко-красная попка, как у десятилетнего мальчика, которого только что отшлепали. И вот он стоит там, смотрит на мой аттестат, на мои рисунки пони и фей и говорит: “Эх, напрасно я это”. Он оделся, а я накинула халатик и вышла проводить его до дверей. Мы пожали друг другу руки, и он сказал во второй раз: “Напрасно я это”. И больше мы с ним не виделись. Да я и не собиралась. И это был парень номер один.

– А парень номер два был менеджер в супермаркете. Он заговаривал со мной еще когда я в десятом классе была, а уж после того, как стала совершеннолетней и окончила школу, то взялся кадрить вовсю. И было у меня чувство, будто он знает про меня и про плотника. Не то чтобы знает-знает, но будто чует, на каком-то пещерном уровне, и меня это интриговало. Я заметила, что он носит кольцо, и сказала: “Вижу, ты женат”, а он ответил: “Да, но еле-еле”. И я рассмеялась, конечно. И подумала, что раз уж однажды я это сделала, то какая теперь разница? Я, наверно, надеялась, что получится лучше, чем в первый раз, ну, знаешь, в смысле физических ощущений. Но все прошло один в один так же, как с плотником.

– И где это было? – спросил Боб.

– С парнем из супермаркета?

– Да.

– В супермаркете.

– Где в супермаркете?

– У Ромео была раскладушка в бытовке. Я называю его Ромео, потому что так его звали – так было написано на его бейджике. И было похоже, что он там и живет, в этой бытовке, так что, может, он и вправду был еле-еле женат.

– А что насчет третьего парня? – спросил Боб.

– Третий был полицейским.

Боб поднял руку. Он услышал достаточно, и больше ничего слышать он не хотел. И защититься ему было нечем, кроме своей незрелости, и в ту ночь он капризничал, мучимый ревностью, чувством, едва ли знакомым ему раньше, но теперь оно полностью им овладело. Конни пыталась успокоить его, сколько могла, но вскоре ей это прискучило, и она заснула.

Когда Боб наконец заснул сам, ему снились сюжеты про рогоносцев, а проснувшись, он обнаружил, что верхней частью тела свисает с кровати. Конни еще спала; разглядывая ее лицо, Боб осознал мелочность своего поведения и, взяв себя в руки, разбудил Конни, чтобы перед ней извиниться. Извинения она приняла охотно и в ответ заверила его в своей необыкновенной именно что к нему привязанности, и снова они обнялись по-дружески, и снова это было оперативно, но Боб пообещал, что скоро наберется опыта, а Конни сказала, что она в этом не сомневается и всецело поддерживает все формы самоусовершенствования.