— Выходите, — кричу я им. — Я пришел поговорить, а не воровать.

Если, конечно, женщина не хочет, чтобы ее украли. Это совсем другое дело.

Ответа нет. Они издеваются.

— Высокий рог, — кричу я, прижимая ладонь ко рту и крича так громко, что моя Л'рен подпрыгивает от неожиданности позади меня. — Мы с моей парой шли весь день, чтобы поговорить с тобой. Выходи.

Я жду, но по-прежнему ничего.

— Да? — тихо спрашивает моя пара. — Мр Сл, да?

— Нет, — говорю я тяжело, несмотря на разочарование.

Я хотел этого для своей пары. Сегодня она проделала долгий и трудный путь, и от того, что ее так встретили, мне хочется схватиться за ближайшее дерево и оборвать ветки.

— Они прячутся от нас.

Не уверен, понимает ли, но она издает горлом возмущенный звук и отталкивает руку.

— МАРРРРСОООООЛ, — кричит она так громко и пронзительно, что у меня болят уши. — ЯЯЯЯ ТУУУУУУУУУУТ!

Ее голос звучит отчаянно и несчастно, и я чувствую, что подвел ее. Я хотел другого, но врываться в закрытые хижины других нарушает законы клана. Я пришел в их дом. Если они не примут меня, я не смогу войти.

— Пойдем, моя пара. Я знаю, ты разочарована. Я…

— ЛООООРН? — вдалеке, сразу за хижинами, из приливных пещер доносится пронзительный крик. — ЭТ ТТЫЫЫЫЫЫЫЫЫ.

Моя Л'рен ахает от восторга, прижимает руки к соскам, подпрыгивая от радости.

— ДА! — восклицает она. — ЭТ ЯЯЯЯЯЯ!

В тени пещеры происходит движение. Пока я наблюдаю, охотник Высокого Рога делает шаг вперед, но его отталкивает в сторону темноволосая женщина и пробегает мимо. Затем обе самки издают радостные крики и бегут навстречу друг другу по длинному песчаному пляжу.

Они воссоединяются, обнимая друг друга и прыгая. Другие члены Высокого Рога медленно выходят из пещер, один за другим.

Никто из них, похоже, не рад нас видеть.

ЛОРЕН

В промежутках между смехом и плачем от радости я замечаю, что Марисоль обнажена по самую задницу. Она загорела на солнце, и темные кудри растрепались, но улыбка на ее лице ослепительна, и она кажется счастливее, чем когда-либо.

Такое чувство, что с моих плеч свалился огромный груз.

— Я не была уверена, что с тобой все в порядке, — говорит она, снова крепко обнимая, прежде чем отступить, чтобы изучить меня.

— Ты в порядке?

— Я в порядке! Я беспокоилась о тебе. Не знала, что с тобой случилось, потому что, когда я проснулась, я была с К'таром. Но он сказал, что ты у другого племени, и я хотела прийти и посмотреть самой.

Она бросает взгляд через мое плечо, и ее глаза расширяются.

— Он… он не похож на других.

Она придвигается немного ближе ко мне, как будто встревоженная.

— Правда? — я хмурюсь, наблюдая за реакцией.

— Это… четыре руки? — шепчет она, когда К’тар приближается.

Марисоль немедленно отступает на шаг.

— Хм, да. У всех них по четыре руки, не так ли?

Я думала, что у всех инопланетян на острове такие руки. Хотя теперь мне интересно.

Кто-то подходит к ней сзади, и я останавливаюсь, потому что теперь понимаю, что она имела в виду. Этот парень во многом похож на К'тара, но у него две руки и он не такой мускулистый, как мой парень. Вместо этого у него огромные рога, торчащие изо лба и загнутые назад. Они напоминают мне своими огромными рога антилопы, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на К'тара. Его рога маленькие, длиной с палец, и легко теряются в диких волнах волос. А эти рога спрятать нельзя.

— Ладно, это странно. У всех ваших такие рога?

Она медленно кивает.

— И я полагаю, у всех твоих по четыре руки?

— Вплоть до ребенка, — соглашаюсь я.

— Там есть ребенок? — Марисоль выглядит удивленной. — Здесь всего четверо парней. Я думаю, что их племя было уничтожено. У меня складывается впечатление, что раньше здесь было намного больше людей.

У К'тара тоже. Неприятное чувство покалывает мою кожу.

— Понимаю. Народ К'тара живет в большом доме на дереве, но он почти пустой.

Марисоль выглядит обеспокоенной. Она подходит ближе и снова хватает меня за руки, говоря тихим голосом. — Лорен, мы должны убираться отсюда. Ты знаешь, что это за остров?

— Кальдера вулкана, — говорю я, кивая. — И мы прямо на краю того, что осталось.

— И вулкан не спит. Не может спать, некоторые его части все еще дымятся, — шипит она, на лице появляется беспокойство. — И земля дрожит каждый день. Как будто эта штука только и ждет, чтобы снова взорваться и обрушить на нас весь Кракатау.