Ладонью, обжигающей мой позвоночник, Зейн проводил нас к столику. В клубе снова зазвучала громкая музыка, и танцоры заполонили танцпол. Кейд поймал мой взгляд, затем быстро отвел глаза. Возможно, сегодня вечером можно сделать еще один шаг вперед. Я не сомневалась, что этот будет намного сложнее. Я мысленно пожала плечами, затем собралась с духом для того, что собиралась сделать.

Застенчивость на самом деле не была коньком Кейда, поэтому я решила быть прямолинейной. Я положила ладони на стол и наклонилась к нему. — Давай потанцуем, здоровяк.

Его взгляд переместился на Лукаса, затем на Зейна. Поняв, что я обращаюсь не к ним, его бурные глаза нашли мои. — Я не умею танцевать, — пророкотал он.

— Не умеешь или не хочешь? — Я так легко не сдамся.

— Это, блядь, не имеет значения. Я не приму от тебя танец из жалости.

Я наклонилась ближе. — О, это не танец из жалости, точно так же, как и тот поцелуй тоже был не из жалости, и ты чертовски хорошо это знаешь.

Лукас поперхнулся пивом. Губы Зейна дернулись, но я проигнорировала их обоих, наблюдая, как нахмурился Кейд. Он даже не сказал своим друзьям, что я поцеловала его. Отлично. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Послушай, — сказала я. — Я хочу потанцевать с тобой. Я не прикоснусь к тебе, обещаю. Просто выйди со мной на танцпол. — Когда он не ответил, я добавила: — Пожалуйста.

Он встал так внезапно, что я чуть не потеряла равновесие. Сверкнув глазами, он пронесся мимо меня на танцпол. Я попыталась подавить торжествующее чувство, растущее в моей груди, но была почти уверена, что он уже почувствовал это.

Я последовала за ним. Другие танцоры обходили его стороной, но продолжали заниматься своими делами. Одна песня перешла в другую, и мы оба начали танцевать.

Твою мать. У огромного фейри были приемы, это точно. Он идеально попадал в такт, вероятно, потому, что был музыкантом. Его мышцы бугрились под футболкой, когда он двигался, а джинсы никогда еще так хорошо не смотрелись на парне.

Я уставилась, мое тело дрогнуло, я пыталась сжать челюсть. Его серые глаза остановились на мне, и он подошел ближе, все это время сохраняя зрительный контакт. Тепло его тела прижималось ко мне.

— Это только потому, что ты не принимаешь «нет» в качестве ответа, упрямая маленькая ведьма. — Его рука метнулась вперед, пальцы запутались в моих волосах. Он притянул меня для поцелуя.

Мир, казалось, исчез вокруг нас. Музыка стихла. Все, что я могла чувствовать, это его губы на своих, этот совершенно неожиданный вкус абрикоса, смешивающийся с ароматом его кожи и виски. Он был таким восхитительным, что мне хотелось целовать его часами.

Он оторвался от моих губ, но его хватка на моих волосах усилилась. Он развернул меня, и мы направились к боковой двери. Холодный, сырой зимний воздух ударил мне в лицо. Затем ледяной бетон охладил мою спину, когда Кейд прижал меня к зданию. Мы были в переулке, частично скрытые тенью.

— Тебе нравится целоваться с монстрами? — спросил он, пристально глядя на нее.

Я держала руки по швам, потому что прикосновение к нему, казалось, выводило его из себя. Мои глаза наполнились слезами, а кожу головы защипало от его хватки. — Тебе нравится причинять боль женщинам. — Я сказала это как факт.

Он вздрогнул. Это задело за живое. — И ты не боишься.

— Тебя? Нет, Кейд, не боюсь. Ты не причинишь мне вреда, по правде говоря. — И инстинкт, и опыт подсказывали мне, что это правда. Он и раньше хватал меня за шею и мог действительно причинить мне боль, но никогда этого не делал. Он исцелял меня множество раз, защищал и спасал меня. Он не был моим врагом. Я надеялась, что однажды он поймет, что я и ему не враг.

— Если ты искренне в это веришь, то ты чертовски наивна. — Он еще сильнее запрокинул мою голову назад. — Почему ты никогда не сопротивляешься мне?

— Потому что я не хочу причинять тебе боль.

Он усмехнулся. — Ты не сможешь причинить мне вреда, даже если попытаешься. Но я могу свернуть тебе шею прямо сейчас.

— Но ты этого не сделаешь. — Я посмотрела ему в глаза. — Ты не сделаешь этого, — повторила я.

Его пальцы сомкнулись на моем горле. Я закрыла глаза и расслабилась в его объятиях. Он сжал, постепенно увеличивая давление. Вздох сорвался с моих губ, когда я отдалась ему.

— Тебя это чертовски заводит, не так ли? — Ему не нужно было спрашивать. Я знала, что он мог почувствовать мое возбуждение, потерю контроля и то, как от этого намокли мои трусики. — Блять, — выругался он.

— Почему ты хочешь причинить мне боль, Кейд?

Он напрягся, как будто задержал дыхание. В более тихом воздухе снаружи мне показалось, что я услышала, как он сглотнул. Я посмотрела сквозь ресницы. Он прерывисто выдохнул и открыл рот.

Мое предвкушение возросло, когда его челюсть сомкнулась, затем открылась снова. Собирался ли он наконец дать мне ответ?