Мне нужно было сосредоточиться на чем-то другом. — Вчера вечером за ужином ты сказал, что никогда не знал своих родителей. Где ты вырос? — Спросила я.

Зейн встретился со мной взглядом. — Ты ведешь светскую беседу или действительно хочешь знать?

— Я хочу знать. — Мне было чертовски любопытно.

— Я вырос в одном из больших вампирских анклавов в Чикаго, — сказал он, внимательно изучая доску. — Мои родители разозлили мастера ковена, и он избавился от них, но пощадил меня. У меня, обесчещенной сироты, было не особенно счастливое детство.

Я всмотрелась в его бесстрастное лицо. В этой истории было гораздо больше того, что он мне не рассказывал. — Как ты оказался здесь, в штате Вашингтон? — спросила я. Я взяла его ладью своим слоном.

— После того, как один из моих товарищей по ковену избил меня и оставил умирать, Кейд нашел меня. — Зейн захватил мою пешку своим конем. — Он исцелил меня. Потом мама Холт взяла меня к себе, как она сделала с ним, а позже и с Лукасом.

— Это… — я потеряла дар речи. Ужасно.

— Это то, что есть, и теперь это в прошлом. — Его тон был холоден.

Его ровная, бесстрастная речь и каменное выражение лица сказали мне, что он ненавидит говорить о своем прошлом. Я могла только представить, сколько обиды он прятал под своим холодным, контролируемым фасадом. Кое — что из этого я хорошо знала — голод, болезненные раны, необходимость выживать независимо от обстоятельств.

Я кивнула. — Как ты стал боссом — лордом — Синдиката «Пенумбра»?

— Благодаря упорному труду, безжалостности и правильным деловым решениям. Мы трое очень рано обнаружили, что, работая вместе, мы могли бы сколотить состояние и сделать себе имя в этой изнанке мира, а также развить достижения мамы Холт. Она согласилась.

— И теперь ты счастлив? — Я взглянула на игру, отметив, что он пытался приблизиться к моей королеве. Я сделала ход, чтобы укрепить свою позицию. Я бы выиграла еще через пять ходов.

— Я был таким, пока… — Зейн переместил шахматную фигурку назад.

— До каких пор? — Теперь я бы выиграла его в четыре хода.

Он покачал головой. — Я не имею права говорить об этом.

— Это как-то связано с землетрясениями и странными песочными часами, которые вы храните в другом крыле особняка?

Зейн прищурился. — Я не могу ответить на этот вопрос. Проверь.

Что? Я изучала доску. Подлый ублюдок. Он застал меня врасплох, но это был слабый ход. Я отвела своего короля в безопасное место, убрав ход из своей атаки.

Он что-то промычал, снова его очередь. Я видела, как дрогнули его густые ресницы, когда он окинул взглядом игру. Он был самым равным противником, с которым я когда-либо играла. И соревноваться с великолепным, умным, хитрым мужчиной? Полностью заводит. В тот день, когда он победит, я, возможно, не смогу удержаться от того, чтобы сказать «да». Но это время еще не пришло.

— Значит, это действительно связано с землетрясениями и песочными часами. Здесь действует странная магия, я это чувствую. Почему ты просто не скажешь мне? — Спросила я, когда он посмотрел на моего короля с другой стороны.

Черты его лица потемнели, ожесточились. Не перешела ли я черту?

— Потому что я не… — Он вгляделся в вечерний сумрак.

— Почему? — Игра на мгновение забыта; я сосредоточила все свое внимание на Зейне.

Он долго не отвечал. Я уже начала думать, что он не ответит, когда он сказал: — Магия. Заклинание. Проклятие… — Его взгляд встретился с моим. Разочарование и боль горели в этих черных глазах.

Мои губы сложились в букву «О». Он не пытался меня разозлить. Он буквально ничего не мог сказать. Теперь я была заинтригована больше, чем когда-либо. Магия. Заклинание. Проклятие? Кого они разозлили и каково было их наказание?

Он откашлялся. — Будет лучше, если ты перестанешь задавать вопросы.

Я потянулась через стол и провела пальцами по тыльной стороне его ладони. Он вздрогнул, его острый взгляд изучал мои глаза. Он повернул свою ладонь ладонью вверх, и я вложила свою руку в его.

— Мне очень жаль. Я никогда не хотела сделать ничего плохого, — сказала я. Что бы все это ни значило, это было важно. Это касается их жизней. Неудивительно, что Кейд пришел в ярость, обнаружив меня в комнате с песочными часами. Я не собиралась отказываться от этой тайны. Мне просто пришлось бы подойти к этому с другой стороны.

Он невесело рассмеялся. — Я знаю. Ты слишком любопытна для своего же блага.

Я хитро улыбнулась ему, снова сосредоточившись на доске. — Шах и мат.

Он отпустил мою руку. — Как я этого не заметил?