Я выглянула в другое окно, то, перед которым не было столика. Вид открывался на заснеженные террасные сады позади особняка и густой лес за ним. Весной это выглядело бы прекрасно.

Теплая рука обвилась вокруг моей шеи сзади. Я напряглась и наткнулась на твердое тело за спиной.

— Видишь там что-нибудь интересное, милая? — спросил Зейн мне на ухо. Я не слышала, как он вошел.

— Здесь красиво даже зимой.

— Полагаю, что так. — Он взял меня за подбородок и повернул мою голову лицом к себе. — Но не так красиво, как ты. — Его завораживающие черные глаза притянули меня к себе, затем опустились на мой рот. Мои губы приоткрылись.

Его пальцы запутались в моих волосах, когда его рот накрыл мой. Его язык скользнул внутрь, пробуя на вкус и дразня. Я повернулась к нему всем телом и прижалась к нему. Целуя его в ответ, я растворилась в его аромате корицы и ванили.

Мой похититель, вампир, заявивший, что владеет мной, не должен был быть таким вкусным, таким соблазнительным. Это было неправильно — несправедливо.

Я прервала поцелуй. — Нет. Я не могу. У меня был секс с Лукасом, — выпалила я.

— Хм, я знаю. Я все еще чувствую его запах на тебе. — Он наклонил голову, чтобы снова поцеловать меня. Я положила руки ему на грудь, чтобы остановить его.

— Тебя это не беспокоит? — Спросила я.

— Вовсе нет. Мы уже делились раньше. — Его хватка в моих волосах усилилась.

— Но Лукас…

Его черные глаза вспыхнули. — Ты принадлежишь нам. Не одному из нас, а всем нам. Это означает меня, Лукаса и Кейда.

Я поморщилась при напоминании, что я была для них не более чем собственностью — и что Кейд был одним из моих владельцев. По крайней мере, это чудовище-фейри не хотело меня.

— Не нужно сердиться из-за этого. — Зейн прикусил и пососал мою нижнюю губу, прежде чем провести языком по моей шее. Я пыталась сдержать свое раздражение, но не смогла. Я продолжу ненавидеть его позже. На данный момент я бесстыдно откидываю голову назад, предоставляя ему полный доступ, а вместе с ним и свое разрешение.

Его ладони скользнули к моей заднице и сжали. Движение прижало мой клитор к его твердому стволу. Он застонал напротив моей чувствительной кожи. Одна рука опустилась только для того, чтобы вернуться и шлепнуть меня по ягодице. Я вскрикнула, и он сделал это снова.

— О, милая, то, что я хочу сделать с твоим телом. — Он поцеловал меня ниже, опустившись к ключице, расстегнул платье и лизнул ложбинку между грудей. Его руки оставили мою задницу, чтобы погладить груди, заставляя мои соски затвердеть под его большими пальцами. Мое естество пульсировало, жаждая его прикосновений. Нуждающаяся киска.

Мои пальцы впились в его плечи. Мышцы были мощными и неподатливыми.

Зейн заговорил в верхнюю часть моей груди. — Ты была хорошей девочкой в последнее время, Эмма. — Я выгнула спину, прижимаясь к его лицу. — Он усмехнулся и отстранился. — Я должен вознаградить тебя. Чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы мой член был у тебя во рту? Мой язык трахал твою киску? Как насчет того, чтобы я наклонил тебя и шлепал, пока ты не кончишь, а потом скользнул в твою тугую попку?

Твою мать. Я смотрела на него снизу вверх, желая всего этого — или, по крайней мере, какая-то часть меня хотела. Серьезно? Я мысленно застонала, вспомнив, как восхитительно было чувствовать, когда он пил мою кровь. Да, я хотела его, жаждала его.

Я тяжело дышала, моя грудь вздымалась, чувствуя нужду, но отказываясь сдаваться. Если бы я сказала да, это означало бы мою капитуляцию. Зейн получил бы меня. Всю меня. Этого не могло случиться. Я уже боролась со своими чувствами к Лукасу. Если бы я уступила еще немного, они разорвали бы меня на части, кусочек за кусочком. Они хотели большего, чем я когда-либо могла дать. И как их пленница, я бы никогда полностью не отдалась им.

— Поступай как знаешь, — сказал он, отпуская меня. Он отошел, привел себя в порядок и сел за шахматный столик.

Я сделала все возможное, чтобы замедлить свой бешеный пульс и перевести дыхание. Возбужденная часть меня ругала голос разума за то, что я такая чертовски упрямая. Но я не могла сдаться. Соблазнительное наслаждение, которым искушал меня Зейн, поглотило бы меня. Это был бы не обычный трах — это было бы сравнимо с прошлой ночью с Лукасом. Гораздо больше.

Нет. Зейн обнажил бы мою душу. Он выжал бы каждую унцию распутства и каждую непослушную фантазию из моего нетерпеливого тела. Тогда я бы никогда не сбежала отсюда, никогда не сбежала бы от них.

Я не могла этого допустить.

Взяв себя в руки, я опустилась на стул напротив него. Он передвинул свою белую шахматную фигуру, не удостоив меня ни словом, ни взглядом. Я сжала бедра, чувствуя там влагу, и разочарование вспыхнуло в моей крови. Это будет долгая игра.

Это была долгая, изнурительная игра, в которой несколько раз я подумывала о том, чтобы крикнуть «да» и потребовать, чтобы он отшлепал меня, или выпил мою кровь, или трахнул меня на столе. Но я воздержалась. Моя концентрация была дерьмовой, но и его тоже, поскольку он совершал одну стратегическую ошибку за другой. По крайней мере, я была не единственной, кто страдал.