Зейн последовал за нами к машине. — Я поведу. Сэмюэль, ты впереди, рядом со мной.

— Да, сэр.

Мы с Эшем усадили Лукаса посередине заднего сиденья. Он был смертельно бледен. Кровь сочилась из нескольких отверстий в его груди. Мне нужно было применить к нему мою исцеляющую магию.

Все забрались внутрь, и Зейн завел машину. Он ехал по улицам к дому, пока я занимался огнестрельными ранами Лукаса.

Что, черт возьми, там произошло? Сумасшедшая, насылающая проклятия сука надеялась на нас?

За одну ночь, после короткой встречи с чародейкой, я был сбит с толку еще больше, чем когда-либо. Неуверенность и настороженность просачивались сквозь меня, как и ото всех остальных в машине. Здесь происходило нечто большее, чем мы изначально предполагали, — гораздо большее. Жаль, что у меня нет ни малейшего представления о том, что это было.

Между моими мастерскими талантами исцеления фейри и силой полной луны, Лукас шел на поправку, даже несмотря на гребаное пулевое отверстие в задней части его гребаного черепа. Как только он полностью исцелится, я собирался выбить из него все дерьмо за то, что он умер.

Он не мог умереть из-за меня; он был одним из двух моих избранных братьев и единственной семьей, которая у меня была.

Я сбежал по лестнице на первый этаж. Никто не переходил дорогу «Пенумбра» — нам. В течение многих лет «Затмение» вторгались на нашу территорию, угрожали нам и пытались саботировать наш бизнес. Затем эти ублюдки объединились с темными ведьмами «5-го Круга» и напали на наш дом. Наш дом. Убийство Лукаса было чертовой вишенкой на торте и последней гребаной каплей.

Я постучал один раз, прежде чем войти в гостиную мамы Холт. Когда я вошел, она подняла взгляд, и ее зеленые глаза смягчились. Зейн развалился в одном из двух кресел, стоявших напротив дивана. Я плюхнулся на сиденье рядом с ним.

Мама посмотрела на нас. — В нашем бизнесе можно ожидать разборок за территории и грубых игр, но никто не убивает одного из моих мальчиков и это не сходит им с рук. — Ее глаза вспыхнули гневом.

— Я согласен. — Я бросил взгляд на Зейна, ожидая его ответа. Он махнул головой в знак согласия. Тогда все было решено. — Каков план?

— Нам нужна помощь, чтобы уничтожить «Затмение». Они — наша первая цель. Я позвоню другим семьям, и мы соберем здесь наших союзников. Я разберусь с этой частью, поскольку у вас двоих есть более важные дела. — Мама многозначительно посмотрела на меня. — Тебе не следовало позволять этой милой Эмме уходить.

Я нахмурился на нее. — Она хотела уйти. Мы не могли ее остановить, — пробормотал я.

Она усмехнулась. — Я бы предпочла, чтобы эта девушка была прикована цепью в подвале, чем гуляла по миру прямо сейчас.

У Зейна вырвался сдавленный звук. — Ей бы не понравилось такое обращение.

Мама обратила на него свой пронзительный взгляд. — Я говорю, что вы двое должны сделать все возможное. Найдите ее. Оставьте ее здесь и разрушьте это проклятие. Тот факт, что чародейка вернула Лукаса, показывает, что она дает вам троим второй шанс. Всем нам второй шанс. Не проебите это.

— У меня есть все намерения найти Эмму и все исправить. — Зейн встал. — Мы начнем наши поиски прямо сейчас. — Он поймал мой взгляд. — Я позову Сэмюэля, Эша и Кевина. Встретимся в офисе.

— Я сейчас буду.

Вампир вышел размытым пятном, используя свою сверхъестественную скорость. Я встал, готовый направиться в наш офис на третьем этаже.

— Кейд, — сказала мама. — Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, правда?

— Я знаю, — пробормотал я, встречаясь с ней взглядом. Если бы не этот огромный, закаленный в боях медведь-перевертыш с мягким сердцем, я не знаю, что бы со мной стало. Я всем обязан маме Холт. Она показала мне любовь, честность и доброту в мире, в котором, казалось, не было ничего из этого. Что еще более удивительно, она знала о моем прошлом и о том, на что я был способен, и все же приняла меня как своего собственного сына. Ни разу я не чувствовал, чтобы она боялась меня.

Иногда мне хотелось, особенно когда мы были вот так наедине, сказать ей, как много она для меня значит, но у меня не было слов. Все, что угодно, кроме «Спасибо», застревало у меня в горле, угрожая задушить. Вместо этого я положился на свои действия, чтобы выразить ей свою благодарность. Я делал все возможное, помогая управлять Синдикатом «Пенумбра» вместе со своими братьями. Я надеялся, что мама понимает, что я делал это отчасти для того, чтобы сделать ее счастливой.