– Ага. Я такой. Ого, сколько журналов…

– В «Союзпечати» набрала, - сообщает мне Наташка.
– На первом этаже. Я как американская домохозяйка. Муж на работе, а она мучается от безделья.

– Как от безделья? Она же домом занимается.

– А у нас здесь домом горничная занимается, - смеётся она.
– А мне даже выходить нельзя.

Я перебираю купленные журналы. «Крестьянка», «Работница», «Здоровье», «Наука и жизнь»…

– О, а «За рулём» зачем?
– удивляюсь я.
– Неужели читать будешь?

– Тебе решила взять. Вдруг, думаю, нечем заняться будет.

– Ага, правильно. А порнуха где?

Она смеётся:

– Расхватали видать…

Отсмеявшись, Наташка подходит к окну и, сложив руки на груди, смотрит на Кремль, на опускающиеся сумерки, на начавшийся снег.

– Красиво, - говорит она.

Да, красиво. Просто стою и любуюсь ею.

– Что?
– поворачивается она.
– Почему ты не уходишь?

– Иду. Уже иду. Не скучай.

Со Злобиным поговорить как следует не удаётся. Во-первых, он торопится, а, во-вторых, постоянно отвлекают телефонные звонки. Пока он отвечает на телефон, я рассматриваю его новый кабинет. Большой, отделанный деревянными панелями, совсем не такими, как в ресторане ЦДЛ, не резными, а плоскими и скучными, да ещё и излишне жёлтыми.

Они делают пространство безлико-унылым, и даже портреты Дзержинского и Брежнева не вносят живой струи в этот весьма занудный интерьер. Встроенные шкафы тоже отделаны этим деревом, и длинный стол для заседаний, и рабочий стол самого Злобина.

Он сегодня в мундире. Впервые я его вижу в форме. Если бы не явно наш покрой и цвет ткани, его можно было бы принять за американского бравого вояку.

– Не дадут поговорить, честное слово, - улыбается он и в очередной раз кладёт трубку на рычаг.
– В следующий раз пойдём пельмени есть, да?

– С вами, товарищ генерал, хоть чебуреки.

– Ты погоди, раньше времени-то нельзя, ясно? Звезды-то нет ещё. Рассказывай давай.

– Так я всё рассказал уже, - улыбаюсь я, пытаясь сощуриться так же, как он.

– Прекращай дразниться.

– Расскажите вы мне, что это всё значит. Что с Анатолем и Евой, известно? Клофелин?

– Да, судя по всему. Очнулись, жить будут. Брошь украли.

– Что с этой брошью? Вы чего-то темните.

– Темню, да, всего не могу сказать. Мы операцию проводим, и Ева в ней участвует, брошь элемент этой операции. Извини, больше ничего не могу сообщить.

– А грохнули кого?

– По всей видимости, представителя криминального мира, он, наверное, тоже за брошью охотился.

– А как он к Толику попал? Туда же только все свои должны были двинуть?

– Нет, и Галя с Борей напросились, а с ними ещё куча непонятных людишек, и наш был человек и друзья Толика. Человек двадцать всего.

– Ого! Неслабо. А ваш где человек, в таком случае?

– Тоже наклофелинился.

– А зачем менты к Толику пошли?

– Думаю, хотели с Евой по поводу броши поговорить. Они ищут сокровища Толстой, но эта брошь к ним не относится. Она относительно недорогая, но многие принимают её за оригинальную. Галина, похоже тоже.

– Непонятно.

– Что?

– А почему они к Толику пошли Еву искать? Милиция, то есть.

– А, так вчерашний ухарь, которого ты отлупил на вечеринке… Мы же с ним говорили, а потом отдали в МУР. Жест доброй воли. Вот у него и выбили инфу и ещё у кого-нибудь. А он, ведь от Лимончика твоего. То есть Лимончику позвонили, сообщили, что брошь на квартирнике. Видишь, как у них работа поставлена? И тут же этот спец поехал на дело. Утверждает, что эту брошь Лимончику заказали.

– Хм-хм… А кто? Может, Галя? Учитывая имеющиеся взаимоотношения?

– Не знаю, может, и Галя, с этим пусть ведомство её супруга разбирается. Желающих на это изделие хоть отбавляй.

Я задумываюсь.

– Выходит, неслабо вы Еву подставили, да? Оказалась бедолага в гуще криминальных событий, да ещё в вашей операции.

– Зато поможет предателя поймать.

– Леонид Юрьевич, давайте Лимончика уберём, вы же можете, - предлагаю я.
– Тем более, он и на вас пасть разинул. Не прямо, но через меня. Он же знает кто за мной стоит.

– Могу, - чуть подумав, отвечает он.
– Но пока не буду. Он здесь с этой брошью завязан, может пригодиться ещё. Поэтому пусть пока живёт. А потом разберёмся, когда время придёт.

– Он мне покровительство обещает и вечный союз на долгие времена.

– Да?
– оживляется Злобин.
– Так может, надо рассмотреть предложение?

– Но о нём известно, что его слово ничего не значит, тем более, данное фраеру. Да и он хочет, чтобы я сдал Цвета с Фериком.

– Знаешь, я тебе скажу одну вещь. Они… и Цвет, и Ферик, и Назар, они из другого теста. Я давно уже хотел предупредить, не считай их своими друзьями. Они никогда ими не будут в полном смысле этого слова. Это для тебя лишь инструменты для достижения цели. А любой мастер тебе скажет, что легко поменяет старый инструмент на новый, если будет уверен в лучшем результате.