– Фу, казарменный юморок, - усмехается Де Ниро.

– Ну, типа… Ладно. Я тогда поеду съезжу туда.

Он не отвечает.

– Алло, Леонид Юрьевич.

– Ну, съезди, - говорит он и цыкает языком, вроде как, «ой, да не ездил бы ты лучше»…

– Чего вы цыкаете?

– Да не очень… - мнётся он.
– Не очень я хочу, чтобы ты там отсвечивал лишний раз…

– Так волнуюсь. Мне ещё надо с Евой на тусовку идти к Галиной подружке. К Вике, знаете такую?

– На тусовку - это хорошо, - покашливает Де Ниро.
– Если я, конечно, правильно понимаю смысл этого выражения. Когда?

– В семь… Слушайте, не знаю. Я поеду, короче. От ваших ребят можно позвонить если что?

– Нет, они не прямо мои. Лучше не показывай виду, что знаешь об их присутствии. Ладно, поезжай. Если что, сразу звони.

– Хорошо. Адрес скажите только…

Хм-хм-хм… Душа не на месте. А почему? Да потому что чуйка у меня…

Я забегаю в номер. Наташка лежит одетая на постели и читает книжку.

– О, ты освободился?
– с радостной надеждой спрашивает она.

– Не совсем, - качаю я головой.
– Мне надо в одно место смотаться. А потом я приду, и мы с тобой поедем на вечеринку с Галиной и ещё с ребятами. Я тебя познакомлю. А, ну Ева наверное будет, помнишь её.

Наташка поднимает одну бровь. Помнит, как такое забудешь.

– Натусь.

– А?

Я наклоняюсь над ней и несколько раз чмокаю куда придётся.

– Ф-у-у-у… обслюнявил, - крутит она головой.

– Неправда, - смеюсь я.
– Но даже если и так, терпи. Поняла? Короче, закройся на ключ, из номера не выходи, на звонки… Ладно, на звонки отвечай. Если кто незнакомый, говори, что горничная. Поняла?

Она несколько раз кивает, и я ухожу.

Ехать недолго, всего несколько минут. Анатоль живёт на улице Чехова в красивом старинном доме на углу с Казарменным переулком. На Малой Дмитровке по-нашему. Двор небольшой. Здесь стоит несколько машин. И вон та «буханка» понятно откуда.

Сергеич остаётся в машине, а мы с ребятами идём в подъезд. Широкая лестница, высокие потолки, дом старинный. В подъезде тихо, холодно, темно и давно не было ремонта. Но ничего подозрительного не происходит. Хорошо. Это хорошо, правда. А вот то, что под ложечкой сосёт, это уже не очень хороший знак. Так себе, мягко говоря.

Смотрю на своих парней. На лицах полная невозмутимость. Вернее даже индифферентность. Это нормально, это правильно. А вот… Прислушиваюсь. За дверью тихо. Ни стонов, ни вздохов, ни поющих любовные песни пружин старых матрасов. А вот то, что из квартиры не доносится ни звука, это мне не нравится.

Так-так-так…

Нажимаю кнопку звонка. Раздаётся резкий громкий звук, наполняющий дребезжащей тревогой весь подъезд. Неприятный звонок. Немелодичный.

Отпускаю. Снова воцаряется тишина. Во всём доме ни одного звука. Как так… Жму ещё раз и опять со звонком приходит неприятное щемящее чувство. И опять тишина.

– Анатоль!
– зову я и начинаю стучать по двери, и она поддаётся, чуть приоткрывая завесу тайны.

Неприятное и тревожное чувство. Блин. Лучше бы не заходить, а позвонить Злобину. Но для этого нужно бежать хрен знает куда и искать таксофон. А ему, Анатолю, то есть, возможно, помощь нужна. Ладно.

– Анатоль!
– снова кричу я, на этот раз, распахнув дверь.
– Ева! Толик! Ау, твою дивизию! Семён, на стрёме, Саня, вперёд.

Семён Семёныч быстро поднимается на один лестничный пролёт и занимает место у окна. Какора заходит в квартиру и аккуратно двигается в сторону гостиной. Я остаюсь на площадке у двери.

– На полу кровь!
– говорит Саня.

Твою дивизию!

– Тело мужчины с ножом в животе!
– докладывает он.

Твою дивизию!

– Не Анатоль!

Ф-у-у-х…

– В гостиной три тела! Анатоль и Ева!

Да твою же…

Я влетаю внутрь. На пороге гостиной лежит труп здорового чувака с финкой в брюхе. Кругом кровища…

В комнате. Блин! Это что за… Ева бесчувственная в кресле, на диване Толик, и ещё какой-то парняга на ковре. Я подскакиваю к Толику и тут…

– Пацаны! Менты!

Это Семён.

– Быстро-быстро-быстро! Менты! Мухой!

Жив или нет? Я прикладываю пальцы к артерии на шее!

– Егор!
– кричит Семён.
– Бегом! Уходим!

Твою дивизию! Твою дивизию!

4. Настоящие друзья

– Сколько их?
– спрашиваю я, прощупывая пульс у Анатоля и осматривая комнату.

Большая, потолки высокие, обстановка шикарная, люстра вот чешская, это сто процентов, мне Катька, супружница моя, одно время всю плешь проела, такую же хотела, поменьше только… Мда… А вечеринка-то здесь была похоже, что надо. Бутылки, бокалы, оливки, рассыпанные по полу. Ворох пластинок, бюстгальтер. Импортный…