– На какое имя сослаться, чтобы не раскрыть своей настоящей сущности. – Делает вот такое, удивившее Адама предположение Ева. Где она совершенно безосновательно – она его нисколько не знает – опираясь только на свои предвзятости к человеку, уже бросает в его сторону столь немыслимые обвинения. Он человек, который до такой степени замарал в непотребстве своё имя, что он вынужден его скрывать от порядочных людей, пользуясь не данным ему от рождения именем. И Адам даже представлять себе не хочет, что уже в этой красивой головке в его сторону надумалось. Он похититель сердечного спокойствия у доверившихся ему, таких в него влюблённых, поверивших ему столь наивных девушек – Дон Жуан. И это не плод рассерженного сознания Евы, а она смотрит на всё это с прагматичной точки зрения. Ведь когда у него есть для всего этого природные инструменты и возможности, то грех не пользоваться тем, на что в тебе рассчитывает твоя природа, кою сложно заподозрить не в практичности, и она явно не просто так всем этим обаянием и красотой тебя, подлеца, наделила.

– А может он растратчик средств в особо крупных размерах? – не могла Ева не остановиться и на таком варианте объяснения этой скрытности своего нового знакомого. – И его ищут с утра до вечера не одни только компетентные органы, им обманутые кредиторши, но и искательницы приключений и авантюризма, для реализации которого в полной мере как раз нужны вот такие, в особо крупном размере средства. Хм. А чем я для этого дела не подхожу!? – Ева решила всем тут бросить вызов, остановившись на нейтральном варианте объяснения этого затруднения в своём представлении нового знакомого. Хочет он быть оригинальным, вот и ломает голову над тем, чтобы такого ей сказать в имени своём, что б она больше не сомневалась в плане продолжить с ним дальнейшее знакомство – с ним хотя бы будет не скучно – и она дала бы ему свой телефон.

Ну и Ева, как можно было в ней разобраться по её подходу к диалогу и разговору, никогда не против разнообразить свою жизнь, и она, догадавшись обо всём том, что себе тут решил надумать Адам, решает прийти ему на помощь.

– Вот только не говорите мне, что вас зовут Адам. – Искренне и призывно усмехается Ева, этим своим заявлением корёжа и ставя Адама в совершенно тупиковое положение со своим настоящим именным представлением. – И что теперь, я не имею права так называться?! – возмутился про себя Адам, неврастеническим взглядом недоумения посмотрев на Еву.

А Ева в этом упорстве взгляда Адама видит его желание заявить о себе как о человеке всегда и везде отстаивающим свою точку зрения. И если даже его зовут не Адам, а Ева настаивает на том, чтобы его так не звали, то он из принципа так назовётся. Мол, меня не сломить и не заставить отказаться от своего права на как хочу называться, даже если на этом будет настаивать такая убедительная на уговоры девушка.

Что ж, Ева уважает такую человеческую принципиальность до своей поры до времени – эти временные рамки она будет сама определять – и она, дабы её новый знакомый не почувствовал с её стороны ущемления своих прав, озвучивает ему формулу, как можно обойти острые углы в этом вопросе.

– Мы ведь не играем с вами в ассоциации. И слышать в ответ на имя Ева Адам, слишком уж банально. – Говорит такое Ева, и, конечно, у Адама последние попытки отстоять право на своё настоящее имя проваливаются. Теперь он ни под каким соусом не может представиться под таким именем перед Евой. И даже если он попытается это сделать, то она не только ему в этом не поверит, а она на него разозлиться из-за вот такой своей глупой и тупой строптивости.

– Раз вы такой тупой и самолюбивый человек, кто не прислушивается к желающим вам только одного добра людям, то нам с вами разговариваться больше нечего. Я не вижу хоть каких-то перспектив и будущего для наших отношений. – И на этом всё, вот такая Адама упёртость получит для себя должную оценку.

– Андрей…Платонович. – Как-то вдруг и неожиданно разрождается на слово Адам, протягивая Еве руку.

А Ева не менее поражена при вот таком своё представлении Адамом, если бы он представился Адамом.

– Вот значит, как вас зовут. – Холодным тоном голоса неприятия отвечает Ева, смотря на Адама сильно не благожелательно, вгоняя того в новое непонимание того, что он опять не так сделал. Впрочем, ему не долго этого ждать приходиться. – Официально. – А вот это добавление Евой многое расставляет на свои места для Адама. Но не до полного понимания им, чего её не устраивает.

– Значит, решили придерживаться официальной позиции в сторону нашего столкновения. – Делает вот такой вывод Ева, определённо передёргивая факты с ними произошедшего, как это считает Адам: столкновения между нами никакого не было, а если истица из-за своей мнительности пренебрегает реальностью, дополняя её своими надуманностями, то причём здесь я.

И так как Адам в своём представлении Андрей Платонович такой практичный гад и он не собирается признать за девушкой её право на фантазии, с помощью которой она делает мир более сказочней и краше – разве ему не интересно выглядеть в её глазах героем какого-нибудь эпоса (Адам бы ей ответил, что он знает, чем это заканчивается, требованием к нему героических поступков; и ладно бы он захотела посмотреть на то, как он продемонстрирует свою молодую удаль, но нет, она будет от него требовать, чтобы он переступил через самого себя в самых для него принципиальных вопросах, а на это у него такого героизма нет) – то он сам напросился.

– И будете настаивать на том, что наша встреча стала следствием случайных стечений обстоятельств. – Ева делает последнее предложение компромисса Андрею Платоновичу, лучше бы он и в самом деле оказался Адамом, как про себя удивительно вдруг подумала Ева. – С ним было бы всё яснее и легче.

На что Адам в лице Андрея Платоновича находит самый неподходящий и плохой вариант ответа. Он к новому потрясению и чуточку обескураживанию Евы говорит следующее. – Вы опять берётесь за прежнее. Мы же всё это уяснили.