– Это некорректно. – Вдруг выдаёт вот такое Адам, вгоняя теперь уже Ламбаду Розальевну в оцепенение от неожиданного предположения в сторону того, что Адам запредельно хамски не видит в ней достойную для себя пару. Ну а как это согласуется со сказанным им, то тут надо знать, что для интуиции не важны слова, а ей достаточно услышать одну интонацию.

– Что вы имеете в виду? – с предельной строгостью и требованием к честности ответа, задаётся вопросом Ламбада Розальевна, не сводя своего пронзительного взгляда с этого пошляка и запредельно мнительного Адама, кому не получиться её обмануть и увильнуть от прямого ответа.

– Ну вы сами знаете. – Начинает неуверенно говорить через своё мяться на месте Адам.

– Давайте уж без этих недоговорок. Говорите, как оно есть. Проявите себя хоть раз цельным человеком. – Уперевшись взглядом в Адама, хорошо, что только через зеркало, а то бы Адам и не знал на чём в себе концентрироваться, чтобы устоять на ногах и не сбиться со своего дыхания, что невероятно сложно сделать, когда на тебя так экспрессивно-требовательно дышат, задалась этим требованием Ламбада Розальевна.

– Ну вы такая… – начал заплетаться и так сказать, блеять Адам, что-то пытаясь существенное к своему сказанному добавить с помощью своих рук, чья смысловая невербальная подоплёка была куда как яснее в плане выражения Адамом своих мыслей. – А я вон какой… – в свою сторону более чем снисходительно кивает Адам, с чем не может не согласиться Ламбада Розальевна, всё-таки профессионал своего дела, и язык тела она за раз читает.

– Это, конечно, всё так. – Смягчившись в лице и возможно и в самой себе при виде таких доказательств Адама того, что он в её сторону не имел ничего провокационного сказать – всё то, что ходит в коридорах служебных помещений, в частности, в досужих местах, как в курилках, так и в кулуарах, то всё это домыслы завистников Ламбады Розальевны, чья успешность в служебном и личном плане им не даёт покоя, и которые между собой не разделяют все эти завистники, видя в них прямые параллели (Самсон Сильвестрович не зря ежедневно испытывает головные боли, ища выход для них за закрытыми дверьми психоаналитика) – решает, что Адам заслуживает с её стороны отдельного подхода.

– Знаете, человек слишком привычен. – Берёт слово Ламбада Розальевна. – В особенности к самому себе. Кого он видит ежедневно, и чтобы значит, не разориентироваться в своей жизни, он считает, что раз природа на его счёт так распорядилась, то он не имеет права ничего в себе менять (память у меня короткая, и я боюсь, что начав в себе изменяться, не вспомню с чего начинал; что так и есть по факту). – На этом моменте Ламбада Розальевна, что и говорить, а позволяет себе несколько больше того, что может себе позволить без предварительной договорённости посторонний человек – она запускает свою руку в растрёпанные безалаберностью отношения к своей личности волосы Адама, тем самым понижая его отчасти в росте под этим ручным давлением, и внося смуту в его голову, со своими нервными вопроса.

– Что всё это значит?! – ощущая всё же приятное волнение и движение рукой в волосах головы, сглотнув всё то, что в момент наполнило рот, вопросил, конечно, только самого себя Адам, боясь даже пошевелиться, ведя наблюдение за собой и за действиями Ламбады Розальевны, всё это с ним проделывающей без визуального контроля со своей стороны, чисто на рефлексах и интуиции через зеркало. – К чему она меня подводит? – а вот этот вопрос Адама, судя по его подогнувшимся коленям, благодаря в кавычках, которым, он и ощутил свою близость к более низкому положению в сравнении с Ламбадой Розальевной, имеет для себя видимые ответы со стороны того же пола.

– Но мы не будем всё отдавать на произвол нашей общей природы, а сами и внесём изменения в свой характер жизненного устройства. – Почему-то ожидаемо Ламбада Розальевна говорит одними загадками, без какой-то для Адама детализации. И Адам, ничего, если честно хорошего не ожидая от представителей медицины, в данном случае работающей с душевными проблемами – что когнитивно удивительно, ведь представители медицинского содружества занимаются оказанием помощи человеку с его болезнями, ну а то, что их методы всегда вызывают горечь во рту, как самое малое из негативных побочек, а в основном болезненные ощущения, что видимо и вызывает негатив в адрес людей в белых халатах, то что поделать, если единственный рабочий инструмент по борьбе с болезнями, то это так называемый метод клин клином вышибают – и заподозрил в сторону Ламбады Розальевны нечто в край осложняющее его дальнейшую жизнь. Которая с этого момента будет осуществляться под полным контролем Ламбады Розальевны. Где она путём внедрения в него специальных катетеров (что это такое, то чёрт его знает), датчиков контроля рефлексов (теперь он будет рефлексировать только так, как это будет надобно Ламбаде Розальевне) и своих чувств (здесь всё также будет действовать) будет управлять его жизнью. А запустится этот конвертационный процесс его нового жизнеустройства, как только она скажет ему знаковое слово.

– И что это за слово? – задался про себя вопросом Адам, не сводя своего взгляда с себя, и придя к странному пониманию того, что если он отгадает это ключевое слово, являющееся якорным ключиком к запуску в нём процесса деформирования личности, как по нему, то деградации до потери в себе самостоятельности, подконтрольности себя другим объектом своего права, то он сможет противостоять этому вмешательству.

И, конечно, при этом почему-то, Адам ничего толком придумать не смог, а почему он не смог, то по той причине, что Ламбада Розальевна так за него живо взялась, что не давала ему сосредоточиться хоть на чём-то, путая его мысли своей рукой, погружённой в его волосы на голове. Где она принялась делать волнительные вращения для Адама, что он даже в носочках своих ног почувствовал колкие ощущения, а уж говорить о том, что в его глазах всё стало темно, то это само собой разумеющееся.

– Адам. Вы меня слышите? – вдруг до Адама доносится голос Ламбады Розальевны, видимо не могущей до него сразу дозваться. Адам встряхивается через вздрагивания от своего погружения в собственное само копание, в которое, как он считает, его сама Ламбада Розальевна и погрузила этими своими ручными пассами, смотрит перед собой на Ламбаду Розальевну, отражённую в зеркало, и через свой уже осознанный взгляд даёт ей понять, что он её внимательно слушает и прежде всего слышит.

– Для начала мы займёмся вашим внешним преображением. – Говорит Ламбада Розальевна. Что она этим хотела сказать, Адам не совсем понял, хотя первые шаги в этом направлении он прямо сейчас увидел на своей голове, где его волосы были благодаря усилиям руки Ламбады Розальевны приобрели для себя ухоженное направление движения, без этого прежнего хаоса и сумбура в себе. Так по крайней мере показалось Адаму, наблюдающему за привнесёнными изменениями Ламбадой Розальевной в его причёску, которую она, смягчив ласковым отношением, уложила в подобострастное положение прилежности отношения к жизни.