– Вот твою ж, дивизию! – зло прошипел Антон, присаживаясь обратно в непонятный белёсый туман. – Теперь буду или сидеть на заднице или, как вариант, передвигаться на ней.

Внезапно он вспомнил про камень и стал лихорадочно ощупывать всё руками, стремясь найти то, из-за чего очутился здесь. Камень исчез, а туман, покрывающий всё пространство, не давал рассмотреть, куда он делся. Забыв об осторожности, о том, что кто-то может его увидеть, да и вообще обо всём, Антон ползал на коленках, ощупывал траву и ничего не находил. Наконец, устав от тщетности поисков, он сел и, уронив голову на руки, чуть не заплакал. К своему стыду он ощущал себя в этом мире ребёнком.

«Вот куда он делся, этот чёртов камень?! – неожиданно для самого себя разозлился Антон. – Как всё надоело!»

Он встал, выпрямился и пошёл. Шёл долго. Вездебыла одна и та же картина – белёсое от тумана пространство сверху и снизу, а он, словно изюмина в магазинной булочке.

Заметив впереди тёмную полосу, побежал. Она приближалась, разрастаясь в размерах. Приблизившись, он в удивлении замер. Впереди, словно отсечённый невидимой преградой от того места, где он находился, простирался серо-чёрный мир, как на старых не цветных фотографиях.

Белёсого тумана там не было и в помине. Он осторожно приблизился к границе. Неожиданно с той стороны на него понеслось огромное чудище и ударилось рогами в невидимую преграду, что разделяла эти миры. Антон отскочил, во все глаза, смотря на нечто, беснующиеся с той стороны. Его можно было бы принять за гигантского быка, но помимо рогов, у него из пасти торчали огромные клыки, как у хорошего кабана, по спине, змеились острые чёрные шипы, переходящие вокруг шеи в широкий воротник. И в момент, когда чудище атаковал преграду, не впускающую его, шипы поднимались и торчали, образуя смертоносный воротник. Такие же иглы, только размером поменьше опоясывали нижнюю часть ног, возле самых копыт. Антону казалось, что если он сейчас дыхнёт огнём, или выпустит его из огромных ноздрей, то он даже не удивится.

Неожиданно в стороне от жуткого зверя показался ребёнок. Маленький мальчик шёл, держа на руках щенка. Он словно не видел, что за зверь стоит недалеко от него. Вёрткий игривый щенок вдруг задёргался в руках у мальчика и, вырвавшись, понёсся прямо на зверя. Ребёнок, что-то громко крича, бросился за ним. У чудища, увидевшего нового противника, глаза стали наливаться темнотой, оно пригнуло голову и, взрыв передним копытом землю, приготовилось напасть на ребёнка.

Антон не раздумывал, замахал руками и бросился к мальчику. Но ребёнок как ни в чём не бывало продолжал бежать, словно и не видел перед собой смертельную опасность. Антон кинулся к нему наперерез. Он совсем забыл про преграду, разделяющую на части тёмную и светлую стороны.

Он даже не обратил внимания, что пересёк границу. Мгновенье и исчез бегущий мальчик, а развернувшийся на топот Антон взлетел, поддетый мощными рогами.

Он перекувыркнулся в воздухе, раздираемый болью, и на землю опустился на четыре лапы огромный светло-серый волк. Гигантский монстр сделал круг и, заметив нового врага, понёсся на него, пригибая голову и готовясь нанести новый удар. Волк выжидал, и когда неведомое животное приблизилось, одним прыжком отскочил в сторону, развернулся и прыгнул, рванув зубами бок. Бык взревел, крутнулся на месте, но волк уже находился вне его досягаемости, готовясь к новому нападению.

Он кружил вокруг монстра, не давая ему остановиться и вынуждая всё время защищаться. Как только тот начинал уставать, он нападал и прокусывал мощными челюстями ему бока. Кровь из ран заливала быка, но монстр не собирался сдаваться, продолжая взрывать ногами землю и яростно фырча. Однако потеря сил и энергии, утекающих сквозь раны, уже сказывалась на его резвости, да и запах свежей крови туманил сознание, заставляя снова и снова бросаться на волка.

Наконец, он допустил ошибку, и волк, рванув его острыми, как кинжалы, зубами, повредил сухожилие на задней ноге. Бык, хромая и пятясь, стал отступать, а хищник, проводив его голубыми глазами, рыкнул и ушёл на светлую сторону. Там лёг, закрыл глаза и провалился в сон, а туман, накрыв его пеленой, скрыл от посторонних глаз.

Антон проснулся, лёжа на комоде, в лесной сторожке. Ноги подозрительно свисали, а он не сразу понял, что произошло. Ещё несколько секунд смотрел в затянутое рыбьим пузырём окно, где тусклый свет возвещал о начале следующего дня, а потом резко сел, и недоумённо уставился на свои длинные, мускулистые и довольно волосатые ноги настоящего мужика. Осознание произошедшего сотрясло тело дрожью, и он, всё ещё не веря в происходящее, поднял руки и принялся недоверчиво разглядывать их. Это были не его ладони, но одно он знал наверняка. Он стал взрослым мужчиной.

Антон быстро вскочил с комода и выпрямился. Сторожка теперь казалась ему маленькой и низкой. Радостно подпрыгнув, ощущая силу и мощь своего нового тела, и ударился головой об потолок. Куча старой пыли посыпалась на него. А он, смеясь, бросился к двери, но вовремя спохватился, что не одет. Резко обернулся к своим лохмотьям и, усмехаясь, поднял короткие дырявые штаны.

Вздохнув, попытался надеть, за благо они всегда норовили упасть с него. Антон кое-как натянул их на себя. Штопаные дырки расползлись, но стратегически важные места были прикрыты. Антон осмотрел себя и улыбнулся, вспоминая, как раньше такие «подстрелыши» носил на даче.