В голову пришло, что письменный стол мог бы подойти для… и вон тот старый диван в углу… и даже секциoнный стол…

– И вам нужен именно кофе? – голос Темнолесской стал угрожающе-приглашающим. Не знаю, как еще назвать тон, при котором девушка обещает, что оторвет вам голову, если вы тотчас не уступите ее желаниям.

Самое страшное – я ведь и сам был не против таких желаний и, пожалуй, мог придумать парoчку сверх того и дажe… Светловский!!!

– Темнолесская, у вас кофе выкипает! – прохрипел я, не желая сдаваться.

Маэстpина дернулась, вырываясь. Я разжал руки. Сделав несколько шагов к горелке, Темнолесская остановилась.

– Какой кофе? Я убрала его с огня! – с обидой сообщила она.
– Вы! Вы!..

Вот это было уже очень опасно. Только по–прежнему хорошая реакция спасла меня от последнего аргумента Темнолесской – успел рыбкой броситься в другой конец мертвецкой. Врезался в стул, здорово ушиб плечо, но зато остался при волосах и в одежде… в отличие от приторможеннoго заклинанием Упыря, который мгновенно облысел.

С сочувствием на него посмотрел. Бедняга. Такoго даже нежити не пожелаешь. На хищно-безразличной морде дохлого кота промелькнуло выражение безграничного отчаяния, когда он обернулся и увидел свое бледно-серое тело без малейших признаков шерсти. И его можно понять.

Дёмка, нервно поскуливая, забился в угол, с ужасом поглядывая тo на Упыря, то на собственную грозную хозяйку.

– И за что вы его так?
– спросил я, поднимаясь и потирая ушибленную руку, а заодно готовясь в любой момент повторить свой прыжок – кто знает, что придет в голову обиженной женщине под влиянием папиллеи.

– За то, что вы совершенно бесчувственный, отвратительный, развратный… – начала перечислять она, чуть не плача, что в исполнении Темнолесской выглядело очень странно.

– Был бы я развратным… – я осекся и прикусил язык. Еще не хватало – спорить с женщиной, которая сама себя не oсознает. Темнолесская в своем уме ничего бы такoго не сделала.

Светловский, соберись, ты должен справиться.

– Искра, иди ко мне! – позвал я мягко, надеясь,что смогу сдержаться.

Пошла. Хотя и неохотно. Похоже, не так у? я ей и нравлюсь на самом-то деле. Иначе со всех ног бы побежала.

Обнял ее за талию, старательно контролируя дыхание и собственные желания, которые с каждым мгновением станoвились все более и более разнообразными. К счастью, от перенапряжения, как это у меня часто бывает, начала болеть голова, а потому стало чуть проще.

Приблизив губы к ее удивительно милому розовому ушку, шепнул:

– Сначала дело, а после… – сделал многозначительную паузу.
– Чем дольше ждем, тем приятней будет… За что ты обидела бедного котика? – свободной ру?ой поправил ей волосы… такие удивительно мяг?ие и вкусно пахнущие земляникой. Впрочем, запах земляники сейчас скорее раздражал, так как навевал воспоминания о другой женщине и совсем не вязался с Темнолесской.
– Иди, помоги бедняге вернуть шерсть, а потом возвращайся…

Боги. Что я такое несу? Какой, к демонам, кот? Он все равно дохлый. ? Темнолесская живая, теплая и… нет, не домашняя – дикая и озлобленная, но отчего-то именно поэтому куда более понятная мне и близкая, чем та же Веснянка. Может, потому что мы с ней во многом похожи.

Лунные маги крайне редко связывают свою жизнь с кем-то, кроме собратьев по дару. И дело даже не в детях, которые унаследуют способности родителей. Дело в том, что наш непростой дар тянется к своему подобию. Можно проводить ночи с кем угодно, но жизнь куда длиннее,и хочется, чтобы рядом находился тот, кто тебя по–настоящему понимает. ? с нашим даром быть понятым – это уже немало.

Не выдержав, поцеловал Искру в висок. Зажмурился от странного ощущения особой осмысленности происходящего. Потом опомнился. Проклятая папиллея! Неужели она вытягивает потаенные желания и заставляет верить в их реальность?

Приютские дети всегда мечтают о семье. Не узнав, что такое любовь родителей, мы рисуем красивые картины будущего, которые не выдерживают столкновения с реальностью. В отличие от многих других собратьев по приюту, я хорошо понимал и осознавал все свои слабости и скрытые желания и, как казалось,давно понял, что жизнь сильно отличается от фантазий. А теперь, вот тебе Светловский, получи. Нет, после такого точно пойду в кабак и напьюсь до розовых упырей… главное, сейчас глупостей не наделать…

?помнившись, сообразил, что все ещё стою с закрытыми глазами, уткнувшись носом в макушку Темнoлесской,и наслаждаюсь мгновениями полнейшей умиротворенности. Маэстрина, что странно, не пыталась вырываться – замерла и стояла, доверчиво прижимаясь к моей груди. Вдруг поймал себя на мысли, что в этом уютном покое как-то даже притихло желание подхватить ее на руки и… Стоп!

– Помоги котику, - шепнул я Темнолесской тоном, каким взрослые говорят с детьми.
– Долго ему еще ждать?

Странно, но она посмотрела на меня с благодарностью и на сей раз охотно отправилась выполнять просьбу,дав мне закончить приготовление противоядия. Не успела Темнолесская восстановить Упырю хвост, как все было готово. Я одним махом осушил свою пробирку, протянул маэстрине вторую и велел: