– Но и ты должен знать, что новой жизни может и не случится, если ты не посвятишься, – проговорил он и как-то странно улыбнулся.

– Что в этом хорошего и почему ты так улыбаешься?

Вальтер не ответил. Несколько секунд он пялился Карлини в глаза с широко открытыми веками, а затем тень сошла с его лица. Взгляд Вальтера не был злым или страшным, скорее слишком внимательным и оценивающим. Карлини даже показалось, будто в карих радужках его друга блеснул красный огонек.

«Что это такое?» – подумал Карлини, стараясь не подавать виду, что испугался.

Внезапно Вальтер стал собой. Он вдохнул полной грудью и улыбнулся.

– Плохо, конечно, что с тобой так поступает твой мастер, но я все же думаю, что он повысит тебя и все получится, – проговорил Вальтер. – Просто не затягивай с посвящением.

Внезапно в глубине комнаты что-то зашипело. Из одного из котлов стремительно начала вылезать густая пена, которая тут же затвердевала на воздухе.

– Карлини, что происходит!? – Вальтер подбежал к котлу и начал проверять температуру. – Передержали! Я еще с концентрацией бриллинеля переборщил, кажется.

Карлини спокойно подошел к нему. Он снял голыми руками котел с огня и понес его к деревянным подставкам. Пена все продолжала выходить, оставляя за Карлини шлейф затвердевших пузырей.

– Неси звездную пыль, – произнес Карлини спокойно, будто ничего и не происходило.

Вальтер сориентировался и тут же подал ему небольшой мешочек.

– Звездная пыль помогает уснуть, – Карлини бросил в котел немного, отмерив ровно три ложки. – И речь не всегда идет о живых существах. Звездная пыль помогает замедлить любой процесс. Некоторые поговаривают даже, что она способна ненадолго остановить смерть. Правда, так ты только усилишь страдания увядающего.

Жидкость в котле перестала пениться и обращаться в камень.

– Да, ну и бардак, – проговорил Вальтер и принялся убирать следы своей ошибки.

Карлини все смотрел на содержимое мешочка. Темно-синий порошок, слабо мерцающий в темноте, был похож на звездное небо, которое помещалось у юноши на ладони.

«Можно замедлить даже смерть», – подумал Карлини.

Он отложил звездную пыль в ящик и принялся помогать другу.

…

Ковен представлял из себя большое здание, включающее в себя учебные и лабораторные корпуса, лазарет и санитарную зону. Одним из самых важных мест был большой анатомический театр, располагающийся под куполом главной башни ковена. Там, в круглом зале с высокими витражными окнами собирались все члены ковена на собраниях и лекциях от ведущих мастеров их сообщества.

Карлини обожал собрания. Он чувствовал себя частью чего-то важного и значимого. Он мечтал, что когда-нибудь станет уважаемым мастером, сам начнет читать лекции и обучать молодых лекарей.

В ковене всегда был строгий распорядок. В начале дня все ученики получали дневное задание от своих мастеров и тут же отправлялись их выполнять. Кто-то шел ухаживать за больными, кто-то в лазарет, кто-то в архив, кто-то, как Вальтер и Карлини, в лаборатории. Те, кто проходили начальные стадии обучения, должны были посещать лекции и практики. Ближе к полудню все собирались в большом зале, где обсуждались основные планы ковена на ближайшее время. После этого собрания мастера провожали для своих учеников собственные занятия, большинство из которых заключались в практике врачевания. Лекари и их подмастерья могли отправляться домой к больным, могли оставаться в ковене. Это решал глава – Ариин.

Первой подобной практикой Карлини было самостоятельно сходить к одному советнику на дом и отнести ему лекарства. Ариин сам не хотел этого делать, поскольку тот морф был очень вспыльчив. Поэтому глава ковена послал своего подмастерье. Карлини ту встречу еле пережил, поскольку советнику не понравились длинные волосы юноши.

В конце дня подмастерья вновь получали задания, а их учителя отправлялись на совет, где глава распределял роли на ночь и следующий день.

Самой любимой частью Карлини во всем этом был обед, который проходил после дневного собрания, и получка вечером после работы.

Сейчас они с Вальтером сидели за их любимым столиком у окна. Вокруг бегали с тарелками мастера и их ученики. Карлини и Вальтер уминали пряную похлебку. Нос потерял прежнюю чувствительность после стольких часов работы с настойкой бриллинеля, однако от горячего супа стало легче. С каждой ложкой Карлини чувствовал, как тепло разливается по его телу.

Внезапно он почувствовал холодное прикосновение на своем плече и сильный запах пионов.

«Так пахнет только она», – подумал Карлини, откладывая ложку в сторону.

– Привет, Ньяр, – робко произнес Вальтер и тут же опустил глаза.

К Карлини подсела девушка, облаченная в мантию младшего мастера. Она не убрала руки с плеча юноши, а начала медленно скользить к его шее. Карлини не всегда понимал, зачем она это делает. Ему это не очень нравилось, потому что касание шеи приравнивалось всегда к желанию обладать. Он не мог никогда ей об этом сказать. Каждый раз, когда он собирался это сделать, он ловил на себе взгляд разочарования, а разочаровывать ее совсем не хотелось.