У Ньяр были белые радужки глаз. Это очень необычно для морфов. Именно это и отличало ее богатый и влиятельный род. Такой неестественный цвет подчеркивал все ее эмоции, делал их ярче. Порой у Карлини возникало чувство, что он слышит ее эмоции, может ощущать ее магию.

«Это меня в тебе притягивает, Ньяр», – мысленно сказал Карлини, касаясь ее руки.

Холодная, бархатистая кожа словно источала энергию и, казалось, мерцала в полумраке. Карлини не мог объяснить свои чувства к ней. Они были сравнимы с трепетом перед чем-то великим и прекрасным, желанием это любить и наслаждаться каждым мгновением вместе с ней. Порой Карлини думал, что между ними не было никакой любви, лишь страсти плоти, которую они могли друг в друге поддерживать и удовлетворять.

– Я скучала, – произнесла она и легко поцеловала его в щеку.

Карлини прикрыл глаза от удовольствия.

– Сегодня встретимся? – спросила она, кладя ногу на ногу.

Карлини был ей очарован. Будто на нем лежало проклятье. Ньяр приблизилась к нему так близко, как только могла. Карлини ощутил ее дыхание на своем лице. Изо рта у нее пахло гвоздикой. Она только что курила.

– Только ненадолго… – произнес Карлини робко, пытаясь поймать ее губы своими.

Она легко одарила его поцелуем-бабочкой и отстранилась. Рука Ньяр заскользила по плечу и прошлась по предплечью, оставляя след мурашек. Девушка поднялась из-за стола с плавностью лисицы и пошла к выходу, по коридору между столиками, приветствуя остальных лекарей и их подмастерий.

Карлини еще недолго сидел словно в оцепенении. Из этого состояния его вывел недоумевающий взгляд Вальтера.

– Что? – спросил Карлини, возвращаясь к еде.

– Меня не покидает ощущение, будто она играет с тобой, как кошка с мышью, перед тем как убить ее, – произнес Вальтер.

– Не говори ерунды, – отмахнулся Карлини.

– Она ведет себя так, будто вот-вот поставит тебе метку на шею и сделает своим…

Карлини чувствовал, как внутри него начинает нарастать ярость. Вальтер был не виноват, головой он это понимал, ведь друг просто делится своим мнением. Парень вправе думать все, что ему угодно, однако мысли, которые человеческий юноша озвучивал, трепали Карлини за нервные окончания.

Он чувствовал, как все внутри закипает.

«Никто не сделает меня своим!» – думал Карлини, озлобленно рассматривая мягко мерцающий знак на шее Вальтера.

Этот знак означал, что Вальтер кому-то принадлежит. И не просто кому-то, а своему мастеру Цинтрию. Карлини все еще ощущал ледяной след руки Ньяр на своей коже. Злость внутри достигла предела.

– Никто не посмеет меня сделать своей собственностью! – закричал Карлини и ударил кулаками по столу.

Его глаза выбросили несколько искр, от которых на столе появились черные горелые точки. В этот момент Карлини почувствовал ужасную слабость, словно он вот-вот упадет на пол.

«Что со мной происходит?» – подумал он, видя, что на него устремились недоумевающие взгляды окружающих.

Вальтер тут же поднялся со своего места с салфеткой в руках. Он сел рядом с Карлини, придерживая друга за плечо.

– Не горячись так, все хорошо, я больше ничего не скажу, извини меня, – произнес Вальтер, поднося салфетку к носу юноши.

На белом полотне отпечаталась черная морфийская кровь.

– Чем быстрее я стану мастером, тем быстрее все это закончится, все, – проговорил Карлини уже тише. – Я посвящусь, я отвезу маму и брата в Верхний Драулис и, быть может, тогда Ньяр захочет выйти за меня. Она любит меня, по-своему, Вальтер, и я счастлив быть с ней.

– Если ты счастлив, я спокоен за тебя, мой друг. Просто будь осторожен и посвятись уже, – произнес Вальтер, отпаивая Карлини горячим и сладким чаем.

«Не могу, это моя честь. Я обязан сначала заслужить свое посвящение», – подумал про себя Карлини.

Мимо мелькали плащи торопливых лекарей и их учеников. Пахло кашей и сыром. Карлини, опираясь на плечо друга, шел к выходу. Им предстояло еще очень много работать, на пороге была эпидемия, и, чтобы с ней справиться, было важно пополнить запасы лекарств.

…

Друзья прощались на пороге ковена при свете уличных фонарей.

– Что-ж, до завтра, дружище, – проговорил Карлини, пряча дневную выручку в карман и кладя руку на сердце, ведь так всегда они прощались, как было принято у людей. – Твой мастер уже тебя заждался.

Вальтер обернулся на свой экипаж, запряженный очень нервным чудовищем, которых называли «мороями». Из темноты черной кабинки на них смотрели два мерцающих зеленым светом глаза.

– До завтра, мой друг, —Вальтер положил ладонь на сердце в ответ и легко поклонился. – И пожалуйста, подумай о том, чтобы все-таки посвятиться, ладно?

Карлини кивнул, соврав, ведь он уже все для себя решил. Посвящение будет только после того, как он отсюда выберется.

Карлини проводил взглядом удаляющуюся повозку, пока она не скрылась в переулке.

На Нижний Драулис опустилась тьма. Вечер укутался в темную мантию, скрыв солнце и украсив свои одежды россыпью мерцающих звезд. Карлини с наслаждением вдохнул измученными запахом отвара легкими свежий морской воздух. Хоть он и не любил Нижний Драулис, его сердцу были дороги запахи, которыми был пропитан этот город. Здесь пахло морфийским хаосом, дикими и безумными водами, напоминающими о великом происхождении его народа.