– А твоя планета отличается от Гурукулы?

– Не сильно, но различия есть. Масштабные больше. К примеру, насекомые здесь очень маленькие. Смешно, но божью коровку можно в карман посадить. У нас они, как тот автомобиль, – Сементий показал на проезжающую вдалеке машину.

Возникшая картина огромной божьей коровки размером с автомобиль никак не укладывалась у меня в голове.

– Ну ты как скажешь, Сементий, – рассмеялся я, – у себя на планете я могу двадцать божьих коровок в кулаке зажать!

– Ну, ты сказочник, Михаил! – разразился смехом Сементий, хлопая меня по плечу.

Нашу беседу прервала команда на построение роты. Четыреста шестнадцатый окликнул меня и показал моё место в строю. Как хорошо, когда есть старший, подумал я, и, переключая всё внимание на старшину, выровнялся с бритоголовыми курсантами.

Через несколько минут лёгкой пробежки мы остановились на площадке возле большого одноэтажного здания. На ней уже стояла такая же рота курсантов. Из разговоров в строю я понял, что это гарнизонная столовая, и мы ждём приглашение дежурного.

Я не был сильно голоден, но разговоры о еде напомнили мне о подарке завхоза. Я достал из кармана подарок Рунги и хотел её развернуть, но стоявший рядом Четыреста Шестнадцатый вдруг дал мне совет.

– Не стоит есть это сейчас! Потерпи, иначе не будет аппетита. Кстати, хорошая конфетка. Тёмно-зелёная, это редкость. Её дают только командному составу, а нам обычно красные или жёлтые.

– Это Рунга вместо завтрака дал, – похвастался я подарком.

– Рунга молодец, он у всех в почёте. Он с моей планеты, планеты Рутти. А ты с какой, Михаил? – поинтересовался Четыреста шестнадцатый.

– Земля.

Необычный вопрос вновь вызвал плеяду воспоминаний.

Все мы были с разных планет, но тела, в которые мы вселились, были с Гурукулы, поэтому особенно ничем не отличались друг от друга. Различие чувствовалось только при длительном общении, но и то, это были качества характера. Люди с Рутти были заботливые и рассудительные, а с Нитимы больше воинственные. Всех нас объединял общий язык и общая цель пребывания здесь.

Наша рота была сформирована недавно. Самый старый курсант находился в ней не больше месяца. Тело его успело претерпеть изменения, но штрих код на шее не позволял потеряться в массе таких же постоянно меняющихся персонажей.

В огромном зале столовой находилось больше сотни шестиместных столов, треть которых была занята обедающими курсантами. Звон посуды и разговоры нескольких сотен людей создавали звуковой фон, не уступающий центральной улице мегаполиса.

Здесь не было обычного борща или пресловутой кирзовой каши, которую любят солдаты армии на Земле. Пища была похожа на ту, что я пробовал в ресторане. Она вся была суховата, но попадая в рот становилась сочной и приятной на вкус.

Некоторые блюда были настолько сухими, что их можно было легко насыпать в карман. Но из рассказа Четыреста шестнадцатого такие эксперименты часто заканчиваются плохо, потому что при повышении влажности одежды и попадании воды на эти продукты они становились жидкими. Пятно в районе кармана считалось залётом и наказывалось старшиной, нарядом в не очереди.

Вместо напитков курсантам давали исключительно чистую воду. Будущих воинов приучали пить только из родников, так как любые примеси в ней, на планете, где происходит война с демонами, могли стать причиной их гибели.

Можно было отказаться от любого одного блюда и получить взамен энергетическую конфету, но только одну.

После обеда мы шли вольным шагом, пока не оказались возле нашей казармы. Двухэтажное здание из жёлтого кирпича имело два входа с нависшими над ними огромными козырьками. Над каждым окном, вдоль всего фасада, с крыши свисал толстый канат, предназначенный для быстрого спуска.

– Так, внимание, товарищи курсанты! – раздался громкий голос старшины, – сейчас отдыхаем. Используем личное время с пользой. Приводим себя в порядок: бреемся, стрижёмся, скоблимся.

После последнего слова раздался всеобщий смех.

– Отставить смех! Времени не так много. В шесть часов построение. Выдвигаемся дружно, на праздник, – предупредил старшина и дал команду разойтись.

День моего появления на Гурукуле был праздничным, поэтому занятий после обеда не было. Торжественная часть праздника, посвящённого первопроходцу, основателю планеты Венедикту Первому, проходила вечером на берегу озера. Соревнования и конкурсы между ротами должны были закончиться танцами. Ожидалось присутствие не только мужчин, но и женщин из женского полка нашего гарнизона.

– Меня зовут Нила. Будем знакомы, – протянул руку Четыреста шестнадцатый. – Ты мой подопечный, Михаил. Я несу за тебя ответственность, и пока тебе не нарисуют номер, мне придётся приглядывать за тобой. Сейчас пойдём в казарму, я помогу тебе избавиться от шевелюры.

Нила привёл меня в комнату, на двери которой висела табличка со штрихкодом. Подобную надпись я видел в стенах спецприёмника, и мне стало интересно, что что она означает.

– Нила, а что это за штрихкод?

– Это такая письменность на Гурукуле. Она больше для тех, кто постоянно живёт на этой планете. Нам её преподают тоже, скоро научишься её читать.