Шрифт:
Выйдя из зала для молитв, мы с Мар-Мар принялись бегать друг за другом вокруг фонтана для омовений во дворе. С приходом весны по нашим венам заструилась свежая кровь, и солнечный свет на коже казался приятным. Мы играли, пытаясь найти карточки с ДА среди тысяч красных карточек, которые голосующие бросали на землю. Своими иссиня-черными туфлями мы взбивали алое море НЕТ, которое укрывало плитку двора. Две буквы «нун» и «ха» затопили двор. Но мы не могли найти ни единой зеленой карточки с «алеф», «ре» или «йа».
На крыльях Руха
И тогда я поднялся и, развязав свой тюрбан, снял его с головы и складывал его, и свивал, пока он не сделался подобен веревке, а потом я повязался им и, обвязав его вокруг пояса, привязал себя к ногам этой птицы и крепко затянул узел, говоря себе: «Может быть, эта птица принесет меня в страны с городами и населением. Это будет лучше, чем сидеть здесь, на этом острове».
После праздников маман вернулась на квартиру за нашими игрушками, книгами, одеждой и школьной формой. Назад в дом ака-джуна она приехала на голубом «Жуке», набитом вещами. Машину она припарковала в саду под шпалерой с виноградом. В обед, когда все прилегли поспать, я прокралась в «Жук» в поисках пулевого отверстия. Я нашла маленькую круглую дырочку в крыше с водительской стороны. Солнечные лучи проникали свозь эту дырочку, освещая путь пули. Я вдруг была шокирована мыслью, что баба могли убить, будь он в то время в машине. Пуля пронзила бы его голову. Я почувствовала облегчение от того, что он покинул страну за несколько дней до революции.
После Новруза новое исламское правительство открыло школы. Я носила то же бордовое плиссированное платье с белым вязаным воротничком, которое носила в школу всегда. От девочек все еще не требовали покрывать волосы. К концу весны я выучила алфавит фарси и с некоторым трудом могла читать заголовки газет.
Однажды в мае Лейла открыла французские окна гостиной, выходящие в сад, и села рядом со мной, перечитывая свою книгу по биологии перед экзаменами и следя за тем, как я делаю домашнее задание. Цветы в саду ака-джуна были в полном цвету, и сладкий запах жимолости залетал в комнату на легком ветру. Азра отварила фасоль в стручках и выложила ее с посыпкой из соли и засушенных розовых лепестков в большую фарфоровую вазу с бирюзовым узором. Она начала вязать мне свитер и уже связала половину скрытых ромбовых узоров из фиолетовой пряжи. Мар-Мар тренировалась в вязке обычной английской резинки большими спицами. Маман рано утром уехала подавать документы на визу в Соединенные Штаты.
– Тетя Лейла, можно мне пойти вязать с Азрой? Я закончила писать последнюю страницу.
– Нет. Прежде чем пойдешь, ты должна почитать газету. – Она закрыла свой учебник по биологии и протянула руку за первой страницей «Кейхана». Ака-джун разбросал вокруг себя газетные страницы, а сам читал статью в разделе «События дня». Лейла протянула мне газету и велела читать вслух. Главная статья была посвящена проповеди аятоллы Хомейни о женщинах в день рожденья дочери пророка Мухаммада.
– «Вы видели, и мы видели, что делали женщины в этом нехзате. История была свидетелем тому, чем были женщины в этом мире, что женщина из себя представляет». – Я подняла голову от газеты и спросила:
– Что такое «нехзат»?
– Это значит движение, политическое или общественное движение, – сказала она.
Я пожала плечами и продолжила. Я не понимала смысла большей части прочитанных предложений.
– «И женщины, что поднялись на вос… стание, восстание…» – Я замолкла и перечитала предложение. – Тетя, что такое «восстание»?
Она схватила газету и сама дочитала остаток проповеди.
– «И женщины, что поднялись на восстание, были теми же покрытыми женщинами из центральных городских районов, из Кума, а также других исламских городов. Те, кто был воспитан монархическим строем, вовсе не участвовали в тех событиях». – Она покачала головой и сказала: – Ладно. Достаточно на сегодня.
Я проскользнула по ковру и плюхнулась возле Азры и Мар-Мар. Стоило мне взять из корзины с пряжей спицы, как маман открыла ворота в сад. Она припарковала «Жука» и быстрым шагом прошла к французским окнам. Алый шарфик сполз с головы, а узел съехал с подбородка на плечо. Черные шпильки, которые она старательно прятала в волосах каждое утро, торчали во все стороны, как иголки у ежа. Она отрывисто со всеми поздоровалась.
– Салам, баба-джан, – сказал ака-джун. – Ты получила визу?
Маман села и бросила сумку в угол.
– Они больше не записывают на выдачу виз.
Ака-джун сложил газету и спросил:
– В каком смысле?
– Посольство практически закрыто. Они не предоставляют консульские услуги ни для кого, кроме американских граждан.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила Лейла.
Маман пожала плечами и потерла глаза ладонями. Под глазами появились темные круги. Она бросила взгляд на Азру и сказала:
– У нас нет чая, Азра-джан?
Азра опустила полусвязанный свитер на колени и сказала: