Трудно перечислить все профессии, представители которых работали вне пределов Эллады. Известны философы, писатели, учителя, юристы, врачи, военачальники, архитекторы, инженеры, скульпторы, художники, актеры, поэты. Столь же обширен и список стран, в которых находили применение своему уму и образованию греческие интеллигенты. Оставим в стороне Македонию, Пергам, Вифинию, Понт и западные земли царства Селевкидов: здесь греческие полисы существовали еще в VI—V вв., и из них эллинская образованность уже тогда распространялась на прилежащую территорию. Цари этих монархий следовали давней традиции, привлекая греческих интеллигентов [78] на службу.

Данные о деятельности греческой интеллигенции в более отдаленных странах указывают на весьма обширное поле деятельности деятелей эллинской образованности. В Африке назовем Египет и Карфаген, в Азии — все территории царства Селевкидов, начиная от Сирии и вплоть до восточных границ этой монархии, далее Парфию и Бактрию. Вопрос об Индии еще не очень ясен. На западе, в Риме, греческие интеллигенты появились сначала из полисов Великой Греции [79] , затем сюда устремились пришельцы из полисов материковой Греции.

Работа на чужбине часто была весьма трудна, иногда же бывала сопряжена с большой опасностью. Особенно это касалось военных специалистов. Военная интеллигенция Эллады в период постоянных войн и междоусобиц эллинистического времени высоко ценилась повсюду. Греческие инженеры и военачальники часто играли заметную роль в крупных международных событиях того времени.

В качестве примера рассмотрим деятельность одного из крупнейших спартанских полководцев III в. — Ксанфиппа [80] , который спас Карфаген от захвата его римлянами во время первой Пунической войны. Ксанфипп был высокообразованным и признанным специалистом. По словам Полибия, это был человек лаконского воспитания, в высшей степени искусный в военном деле. По приглашению карфагенян Ксанфипп прибыл в Карфаген в 255 г. в то самое время, когда римляне нанесли пунийцам ряд тяжких поражений. У мыса Экном в Сицилии в морском бою карфагенский флот был разбит и потерял почти треть своих кораблей (94 из 350). После этой победы римляне высадились в Африке, взяли города Аспид (Клупеи) и Тунет и начали готовиться к осаде самого Карфагена (Polyb., I, 26—31). Командовавший римской армией в 256 г. консул Марк Атилий Регул был полностью убежден в своем безусловном превосходстве и предложил карфагенянам заключить мир, стремясь к тому, чтобы не затянуть осаду и чтобы вся честь победы досталась ему — срок его полномочий уже приближался к концу.

Однако римский консул поставил слишком жесткие условия, к тому же он не знал, что Карфаген уже давно отправил в Элладу посланцев для набора наемных солдат. Питая надежды на греческие подкрепления, карфагенский сенат (синедрион) отверг суровые условия Регул а и продолжил военные приготовления. В это же время в Карфаген прибыли многочисленные греческие наемники. По-видимому, эллинские командиры поспешили изучить военную обстановку, причем особо важным был анализ, произведенный Ксанфиппом. Он узнал, при каких обстоятельствах пунийцы потерпели поражения, и подсчитал оставшиеся военные ресурсы Карфагена, в том числе его конницу и слонов. Сопоставив все данные, Ксанфипп пришел к выводу, что карфагеняне потерпели поражение не потому, что римляне были сильны, а из-за неопытности собственных военачальников. Свое мнение Ксанфипп изложил соратникам-эллинам. (Polyb., I, 32, 2). Можно полагать, что обсуждение положения и способа ведения предстоящих военных действий происходило на совете эллинских командиров.

Авторитетное суждение Ксанфиппа стало известно не только эллинам, но и всему населению Карфагена. Надежды на спасение вызывали большое воодушевление в народе. Власти города передали спартанскому полководцу командование всей армией.

В рассказе Полибия содержится некоторый намек на то, что чисто случайные обстоятельства позволили Ксанфиппу возглавить войска Карфагена в момент наивысшей угрозы городу. Однако нам представляется, что приглашение известного спартанского полководца в Карфаген и передача ему затем высшей военной власти явились результатом искусного маневра, задуманного и осуществленного какой-то группой внутри карфагенских верхов. Авторы этого разумного плана хорошо понимали необходимость коренной перестройки всего карфагенского войска по образцу наиболее известных своей боеспособностью греческих армий, успешно выступавших на службе у эллинистических монархов [81] . Вероятно, здесь проявились разногласия между сторонниками традиционного способа ведения войны и какой-то активной группой, стремившейся к нововведениям.

Облеченный высшими полномочиями, Ксанфипп начал с того, что вывел войска за город и там провел ряд учений. Армия пунийцев впервые получила необходимую военную тренировку в соответствии с лучшими правилами тогдашнего военного искусства. Деятельность одаренного спартанца подняла боевой дух и народа, и правительства. Общее мнение было таково, что под командованием Ксанфиппа нечего опасаться римлян, необходимо идти против них. Из Карфагена выступило 12 тысяч пехоты, четыре тысячи конницы и почти 100 слонов.

Переход карфагенян в наступление вызвал среди римлян некоторую растерянность. Ксанфипп же решил не упускать удобного момента и убедил карфагенских военачальников начать сражение.

В этот решающий момент военные верхи пунийцев поступили весьма благоразумно: они передали всю полноту власти Ксанфиппу. Он же, приняв на себя командование (Polyb., I, 33, 6), построил войско таким образом, чтобы использовать те контингента своей армии, которые могли нанести римлянам наибольший урон, слонов и конницу. Ксанфипп точно рассчитал, что римляне серьезно опасались слонов, а их конница была весьма малочисленна по сравнению с пунийской.

В развернувшемся сражении стратегические замыслы и мастерство военачальника Ксанфиппа оказались гораздо более высокими, чем у его соперника — Марка Атилия Регула. Превосходство спартанского военачальника над римским было тем более очевидным, что они командовали весьма неравноценными армиями: консул Регул ввел в бой чисто римское войско, с которым уже одержал несколько побед, армия же Ксанфиппа состояла из разных контингентов, уже терпевших поражения и лишь недавно объединенных под командой чужеземца.