Это же правильно!

Ревея слушала и молчала.

А что тут скажешь? Ну не могла она сказать супругу, что он ИДИОТ! Не могла!

Привыкла за столько-то лет быть послушной и покорной вещью для удобства, притерпелась, и как тут сообщишь, что слова Юрея… под измену роду они пока не попадают. Но… именно, что пока, и только потому, что Юрей искренне верит в то, о чем говорит.

Такое вот уникальное свойство идиота — сам придумал, сам поверил… и получается, что перед родовым алтарем он практически чист. Он же действительно не со зла! А вот Ревея, которая понимает, что это грозит предательством… язык у нее не поворачивался.

Зато Кладия рот открыла.

Дочь Юрей любил, как умел, конечно, но все ж таки, его ребенок, его собственность, так что позволялось дочери больше, чем жене.

— Папа, а ты уверен, что не начнется грызня внутри рода? Если Евгения не найдут в ближайшее время, алтарь точно не откроется, и мы можем стать… кем угодно, но не Отт.

— Почему? — даже удивился Юрей. — Евгений — безответственный мальчишка, не знаю, куда его понесло, но уверен, что он сейчас где-нибудь развлекается, позабыв обо всем на свете. Какие уж ему дела рода?

— Ох, папа… если ты так думаешь…

Юрей только вздохнул.

Как же глупы эти бабы!

— дочка, ни о чем не думай. Папа все уладит!

Кладия кивнула.

Ее это особенно ни в чем не убедило. Уладит? Да, наверное, только вот отец не из родовых, и ответственность у него другая, и спрос с него другой. А Кладия воспитывалась вместе со всеми детьми в поместье Отт, Михаил каждые выходные приглашал всех детей, и учителя для них приглашал, и о родовых обязательствах Кладия знала.

То, что сейчас пытается сделать отец — это предательство. Он ничего не понимает, но ему все равно прилетит, а она понимает. Так что…

Завтра она попробует что-то сделать.

Не будет она говорить с матерью, та просто тень отца, у нее уж и нет своего мнения, а вот Кладия страдать не согласна. Только вот что сделать-то?

Ну хоть прошение королю написать, для начала. Судя по тому, что делает отец, разговаривать с кем-то из рода бессмысленно, ее сейчас никто и слушать не будет, такую волну разогнал Юрей. А дело делать надо… да, она начнет с прошения на имя Его величества.

Россия

— Представляешь, Еня, какая сволочь?

Соня уже привычно беседовала с енотом. А что? Отличный собеседник, умный, воспитанный, сидит рядом, за руку ее держит своими лапками, в глаза заглядывает, к груди прижимается теплой тушкой, и сразу легче становится. Словно тиски разжимаются, которые сжали сердце в своих ледяных лапах. И дышать можно…

— Решила для начала меня уволить… неужели она не понимает, что ее решение бьет по Марте? Ладно я ей никто! Но Марта же ее внучка! Хорошо, что у нас деньги есть, хоть какие-то. Я сто пятьдесят тысяч отложила, если что, мы пару месяцев продержимся. Или вообще поедем куда-нибудь отдохнуть… хотя это — нет. С енотами нас никуда не пустят, ну и ладно! Дома отдохнем! А Сеня?

— Крррррр, — сочувственно отозвался енот.

Евгений Н. Отт и не такое видел в своем мире. Просто не обращал внимания, а было, было ведь. И в дурдом запирали надоевших жен, и детей у них отнимали, и травили… не в смысле яда, а просто, жизнь портили всей стаей. То есть высшим светом.

Кто-то от такого и спивался, и с собой мог покончить.

Раньше Евгений просто об этом не думал, даже не замечал, а вот сейчас кольнуло, словно острым шилом. Когда ты с другой стороны находишься, понимать начинаешь. Вот сейчас Соне и больно, и страшно, и он помочь ничем не может. А что он сделает?

Денег-то у него нет! Он — ЕНОТ!!!

Ведьма, тварь, ты мне за это ответишь!!!

— Сеня совсем Марту не любит. А это его дочь… знаешь, Еня, я рада, что ты у нас появился. До того, как ты нашелся, она про папу спрашивала, а сейчас… сейчас практически о нем не говорит. Ты для нее важнее и интереснее папы. Если б ты знал, как это хорошо! Не надо Марте такого… она себе сейчас намечтает, придумает что-нибудь про Сеню, а потом разочаруется. Это плохо. Пусть лучше с самого начала знает правду.

— Виррррр?

— Думаешь, может исправиться? Я бы на такое счастье не рассчитывала. Я ведь ему не слишком-то и нужна была, денег у меня особо нет, связей нет, заводов — газет — пароходов тоже… я обычная, Еня. А Сене нужна самая-самая, знаешь, сколько я об этом слышала? И вот она видимо, появилась.

— Фрррррр!

— Ты у меня тоже чудо. Ладно, давай спать, мне завтра Марту в садик вести.

Соня привычно заползла в спальник, Евгений растянулся рядом, примостив морду на округлостях и возвышенностях, и подумал, что Сеня — дебил.