— Ничего ты не понимаешь, темнота деревенская! — заявил я, —. Бургер это две такие круглые булки, между которыми кладут огромную мясную котлету, там еще огурчики, листья салата, сыр, всякие соусы...

— Ну так так бы и сказал: бутерброд.

— Бутерброд, Софа, это хлеб ржаной с маслом из столовки, а тут целое искусство! Это как, простите, хуй с пальцем сравнивать!

— Нууу… некоторые ни тем, ни другим… — многозначительно протянула она.

Я вздохнул. Иногда Софкина простота меня сбивала с толку, хотя стеснительным себя ни за что бы не назвал.

День неспешно катился к вечеру, а наша дорога столь же неспешно теряла приличный вид. С каждым новым пройженным километром попадалось все больше грязи и огромных борозд от деревянных колес.

Сначала даже по бездорожью можно было пробраться, если выбирать островки асфальта. Но потом солнце зашло за горизонт, и ориентироваться стало проблематичнее. Понял я это, когда чуть лодыжку не подвернул, угодив в незамеченную яму. Так, пора на привал, иначе мы тут в сумраке ноги переломаем, и придется под руководством БАСКО заниматься полевой хирургией.

Софа возражать не стала, тем более, что мы как раз шли вдоль небольшого леска. Отличный вариант для укрытия.

— Пойду валежника наберу, — сказал я, — а ты пока вещи разложи да сообрази, чем ужинать будем.

Благо сухих веток хватало и не пришлось долго возиться с разведением огня. Если б не повезло, то сидели бы без чая и горячей пищи. Если честно, жаль, что у Софы ее Плетение на воде и холоде завязано, а не на огне. Куда проще было бы, пожалуй, если бы она тем же упырям могла устроить фаер-шоу, а не ледышками их колошматила.. С другой стороны, так и деревню сжечь недолго — строительство тут все же деревянное преобладает.

Ты уже знаешь, что от огня добра немного.

В голове снова закрутились картинки. Дядь Гриша с супругой, Митька, мелкие… а потом они же, но только распятые.

Я с трудом прогнал наваждение, подобрал охапку сухих сучьев и направился к Софе.

Пламя задорно трещало, пожирая эту самую охапку за милую душу. От полусырых дров изрядно коптило дымом, но мы с Софой притерпелись, хотя глаза у нее стали красные как у лабораторной (балабаторной!) мыши. Спутница моя времени тоже не теряла — воды в походный казанок набрала, солонину кусочками нарубила. Казанок мы подвесили на жердь, приладили его над костром, чтоб вода согрелась. Подогрели и кусочки мяса. Особо вкуснее они от этого не стали, потому что соль там вековая, ее ничем не вытравишь, но все же.

Где-то вдали закричал козодой, захрустели ветки. Сначала я по уже выработанной привычке насторожился и всмотрелся в густой сумрак. Ничего. Только верхушки деревьев чуть покачиваются от ветра. Ложная тревога. Вот не думал никогда, что разовью в себе подобную подозрительность, а жизнь заставила.

Кое-как прислонившись к бугристому стволу дерева, я заснул, чтоб наутро даже не запомнить сна.

С рассветом собрались быстро и двинулись в путь. Сильно тормозили на перекрестках — карта, которую я срисовал, оказалась недостаточно точна в деталях. А скорее всего, подозревал я, где-то совершенно не точна. БАСКО тоже молчал, гад. Где балаболит так, что не заткнешь, а тут как назло. Наверное, у его зоны доступа тоже имелись свои пределы и сейчас мы за них вышли.

Тогда придется самому. Вроде бы где-то здесь нужно направо свернуть…

— ПРЯМО.

Софа подпрыгнула на месте и затрясла рукой.

— Да сколько можно, блин! Ты задолбал так делать, гребаная шайтан-машина! Клянусь, я отпилю себе руку, взберусь на ближайшую сопку и сброшу тебя туда нахрен!

— АПЛОДИРУЮ ВАШИМ ЛИТЕРАТУРНЫМ ПОЗНАНИЯМ, СОФИЯ. К СОЖАЛЕНИЮ, ВЫНУЖДЕН ВАС РАЗОЧАРОВАТЬ — ОСУЩЕСТВИТЬСЯ ЭТОМУ ПЛАНУ НЕ СУЖДЕНО. В РАДИУСЕ ТРЕХ ТЫСЯЧ КИЛОМЕТРОВ НЕ ОБНАРУЖЕНО НИ ОДНОГО ВУЛКАНА. ОДНАКО, ЕСЛИ ВАМ ЖИЗНЕННО НЕОБХОДИМО ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СТРЕССА, МОЖЕТЕ ПЛЮНУТЬ ВИКТОРУ В ЧАЙ ЗА ЕГО ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ.

Я прищурился и с подозрением посмотрел на Софу.

— Что он имел в виду?

— Ничего такого, — коротко сказала она. — Пошли уже.

Мда. Что-то темнит деваха моя. Лучше в ближайшие пару дней буду сам себе чай заваривать. Без постороннего участия.

Двинулись. Сначала меня подмывало спросить БАСКО, че это он в молчанку играл столько времени, но в конце концов не стал. Все-таки не зря сложили поговорку «Не тронь говно, вонять не будет», она стопроцентно про моего цифрового (не)друга. Он со странностями. С дефицитом внимания. Не стоит его лишний раз подогревать, этот дефицит.

Вскоре послышался шум, непонятный, но смутно знакомый. Пока я гадал, мы как раз вышли к его источнику. Перед нами текла речушка. Маленькая, но течение там будь здоров. Мост через нее перекинут хлипкий, деревянный. Подходя к нему, я думал, а выдержит ли вообще? Я схуднул, конечно, но все равно не пушинка далеко.

Выдержал. Доски скрипели под нами, но держались прочно. Я шел, держась за перила, над стремительным серым потоком, а сам думал — а когда я вообще в последний раз в речке плавал?