Эту часть причёта я произнесла на местном языке.

Я отпустила фантом Елисея, и он исчез. Встала, сделала шаг в сторону кровати и потеряла сознание.

Очнувшись, обнаружила возле себя Таню.

– Что со мной? – посмотрела во встревоженные глаза сестры.

– Мне тоже интересно, что с тобой? – ответила Таня. – Ты чем тут занималась? Даже мы в библиотеке почувствовали, что с тобой что-то неладное. Испугались, что ты тоже в Сокола обратилась. Прибегаю, а ты в обмороке. У тебя явное нервное истощение. Извелась вся. Ты о ребёнке думаешь? Он же скоро зашевелится. Мы Веренею вызвали.

– А где все? – тихо спросила я.

– Девочки вон, за дверью сидят. Мужики в коридоре столпились. Ольх с Радимом примчались. Вообще, побелели от переживания, так твоё состояние чувствуют.

Пришла Веренея. Она вышла замуж за Вакулу и теперь тоже ждала маленького, но только на втором месяце.

Веренея посмотрела на меня, покачала головой. Положила ладонь на мой, слегка выпирающий, живот, прислушалась, улыбаясь.

– Ну, рассказывай! – велела. – Чем ты тут занималась, что сознания лишилась? – повторила она вопрос Тани.

– Я узлы развязала, Елисея отпустила, но не совсем.

– Не поздно ли ты, голубушка, хватилась? – с укором покачала головой Веренея. – Им Сокол владеет, цепко в когтях держит.

– Успела я. Должен появиться. Я его ипостасей отпустила, а сердце к своему привязала. Не могу совсем отпустить.

– Коли любишь, отпусти.

– Веренея, я крылья потеряю, если отпущу. У Девы-Лебеди крылья муж бережёт. А кто будет мои крылья беречь, если я мужа отпущу? Я и так их выпустить не могу, потому что Елисея нет рядом. А чтобы мои девочки тоже крылья обрели, мне свои выпускать нужно, летать. Кольцо-то не снимается. Он меня крепко окольцевал, сказал, что ни с кем делить не будет, и никому не отдаст. Значит, ему можно меня на привязи держать, как пленённую, а мне нет? Он сейчас здесь появится, вот и объяснимся, наконец. Сокол ему деток почувствовать не даёт.

– Каких деток? – спросила Таня.

– Наших. Двойня у меня, девочки.

В спальню вбежал Елисей.

– Что у вас тут происходит? В коридоре парни толпятся, в покоях – девы.

Посмотрел на меня с тревогой.

– Что случилось?

– Ни чего страшного, – ответила Веренея. – Мы сейчас все уйдём, а вы тут сами разбирайтесь.

А мне стало легко. Отпустил Сокол моего мужа. Теперь я уже сама всё налажу.

Но не тут-то было….

Я присматривалась к Елисею, отыскивая в родных чертах ответ на мои ещё не заданные вопросы.

Елисей к чему-то прислушался, и оторопело посмотрел на меня. И я тотчас услышала ЕГО голос.

– «Елисей, тебе вернули твои обличья, Сокол отпустил тебя. Ты свободен».

– «Я не свободен», – возразил Елисей. – «Моё сердце привязано к сердцу Анны. Я слышу, как под её сердцем бьются два маленьких. Чья она жена?».

– «Твоя. Ты сам поспешил, лишил себя выбора и свободы. Ты поспешил с обручением, лишив выбора её. Ты поспешил с заключением семейного договора. Куда ты спешил? А жена, она на всю жизнь одна. Другой у тебя не будет. Сердце своё ты сам с её связал, сделав женой».

– «Прости, Триединый, прости, Отец мой небесный, – вмешалась я в их разговор. – Дай нам самим разобраться».

Елисей посмотрел мне в глаза и опустил голову.

– «Разбирайтесь, – согласился Триединый. – Только, если что не так, я заберу тебя к себе в Правь. Будешь отсюда помогать взрослым детям своим, приёмным, Роксоланью править. Я буду внучек тетешкать, новых богинь растить. А ему свободу дадим, полную. Пусть уходит в Миры Космоса».

– «Нет. Я не согласна! Если только он сам так решит, коли больше не люба я ему, не желанна».

На том закончился наш разговор с Триединым.

Я видела, что Елисей страдает.

– Прости меня, любимый, что не развязала узлов раньше. Может быть, не было так больно сейчас обоим. Но что об этом говорить, после времени.

– Прости, Анна! Аня! Анюта! Прости меня! Но ты, действительно, моя Истинная пара. Потому и спешил, что боялся, другого или других выберешь. Ещё и Оракул со своим Предсказанием …

– Не вини Оракула, Елисей. Он во многом прав оказался, только сам кое-что напутал. Он советовал спешить собирать друзей. В них моя Сила, моё Могущество. Счастье моё и радость в двоих, что во мне живут. Двадцать лет я буду с радостью и счастьем скакать по жизни. Двадцать лет двое будут со мной жить, а я с двумя. Но это не мужчины. Это дочери наши. Двадцать лет я буду опираться на двоих – это Ольх и Радим. Рядом будут всегда, даже когда будут заняты своими делами государственными. Один – брат, другой – преданный друг.

А вот тебе места в Предсказании Оракул не оставил специально, чтобы ты его сам определил. Я подожду, когда ты определишься. С кем тебе быть – со мной или Этной.

– Причём здесь Этна? Я не видел её с того дня, как она была здесь.

Тут я почувствовала в животе два сильных толчка. Радостно засмеялась, положила на живот ладони.

– Вот оно, моё Счастье и Радость, – сказала Елисею. – Присоединяйся к этому счастью или уходи. Только крылья мне верни. Мне без них плохо, счастье будет не полным.