–Вы забыли, матушка, что мы не одни, – Маргарита указала глазами на всё ещё стоявшую посреди зала Луизу.

–Вряд ли эта девчонка знает итальянский язык, – отмахнулась та. – Кстати, необходимо во что бы то ни стало добиться от неё показаний об измене королевы, что поможет нам прижать англичанку!

–Позвольте мне заняться этой девушкой, – попросил Франциск.

Графиня Ангулемская, немного подумав, кивнула:

–Хорошо, сын мой.

–Вы можете пока идти, мадемуазель де Монбар, – обратилась она затем уже по-французски к Луизе. – И помните: о том, что Вы услышали здесь – никому ни слова. Иначе у меня руки длинные!

Первым, кого увидела Луиза, вернувшись, был племянник Изабель.

–Откуда Вы взялись, кузен?

–Королева позволила мне навестить своих родственников, – объяснил мальчик. – И Ваш брат привёз меня сюда.

–А где он сам?

–В конторе с банкиром де Нери.

Неожиданно Жиль добавил:

–Ещё королева просила вернуть ей книгу.

–Какую книгу?

–Не знаю. Она пожаловалась, что в Клюни совсем нечего читать, кроме Святого Писания. А потом сказала: «Пусть Ваша кузина пришлёт мне моего «Ланселота»».

Дочь короля задумалась. Слова Марии Тюдор не давали ей покоя и девушка чувствовала, что та не зря отпустила Жиля. Начав расспрашивать последнего, она узнала много интересного о жизни англичанки в Клюни. Хотя сам дворец был относительно новым и вполне приличествующим для королевы зданием, все окна его были закрыты и зашторены так, чтобы дневной свет не проникал внутрь. Поэтому апартаменты вдовы освещались только свечами и огнём в камине. Вдобавок, всю мебель и стены затянули чёрной тканью. Саму же Марию Тюдор держали там чуть ли не как узницу. И только после недавнего визита Ангулема дозволили гулять в саду внутреннего двора под присмотром одной из стороживших её мегер.

Конец ознакомительного фрагмента.