– Как-бы тебе сказать аккуратно… Михална, а у тебя случайно знакомых нет в Кременчуге, у которых можно купить… - я потёр пальцами друг о друга.

– Что, Слав, купить?

– Доллары, Михална…

– Блять, Слава! Щас выгоню!..

– Да ладно, не кипишуй. Нет – значит нет… Давай чай пить.

– Ох, Слава, ты меня в гроб вгонишь… Зачем хоть тебе? Ты-же гол как сокол.

– Это временно, Михална. И тебе хочу посоветовать, если есть лишние деньги, и надёжный канал – меняй на доллары, причём, по поводу курса – особо не парься. Даже если будет сильно дорого. Или золото покупай. Ювелирку.

– Какое золото, Слав, какая ювелирка?!

– Да хоть кольца обручальные…

– Всё-же замуж звать будешь…

– Да ты и без меня выйдешь, зачем я тебе, щегол мелкий. Я о другом. Не кольца – так серьги. Можно с камушками. Не помногу, и не в одном магазине. А ещё лучше, если ювелирка будет эксклюзивная. Например, брюлики с классической огранкой.

– Чёт ты загадками, Слава, говоришь.

– Ну, ты на досуге поразгадывай, - я встал и отнёс свою чашку в мойку.

– Уже уходишь? А как-же «в постель уложу»? Хочешь – ложечку уроню?

– А что, соскучилась? – я подошёл к ней вплотную, положил руки на бёдра, - что, других не хватает?

– Да у меня в последнее время только ты и бываешь, - она чуть раздвинула ноги, давая мне подойти к ней ещё ближе, - Слав, я понимаю, что я уже не юная девочка, но мне с тобой хорошо.

Я уже развязал кушак её халата, раздвинул полы. Под халатом, ожидаемо, не оказалось белья, и я уже оглажтвал её грудь, большую, крепкую и упругую, чуть придавливая соски. Её кожа покрылась мурашками.

– Слава, я ни на что не претендую, - её голос сделался низким и хриплым, дыхание – неровным и поверхностным, - но я хочу тебя. Я думаю о тебе, когда тебя нет… я скучаю… понимаю, что это неправильно, но всё равно…

Её руки уже расстегнули ремень на моих брюках, стянули их с меня, и гладили мой член, стоящий колом. Я опустил руки ей на попу и притянул себя к ней, уперевшись стоящим членом в её лобок.

– Давай, Слава, - её голос уже стал хриплым шёпотом, - давай, ну-же… - она взяла мой член и направила в себя, раздвинув ноги шире - вот та-ак… Хорошо… Ах… - и было уже не понятно, я её трахаю или она меня. Она двигалась мне навстречу, запрокинув голову и прикрыв глаза.

– Да… Давай, Слава… Ещё немножко… Да… Да!.. – она притянула меня к себе за задницу, плотно прижав к своей промежности, и чуть вздрагивая, подержала несколько секунд, пока продолжался её оргазм. Она ослабила свои объятия, и я продолжил двигаться, добираясь до своего финала.

Некоторое время Михална была безучастна, но потом снова подключилась к процессу, чуть постанывая. Я вышел из неё, развернул её попой ко мне и вошёл сзади. Михална нагнулась ниже, с тихим стоном, прижимаясь ко мне плотнее. Я стал входить в неё, а она – толкаться мне навстречу, но вскоре мне это наскучило, и я, смочив палец в слюне, стал массировать другую её дырочку. Михална застонала громче и задвигалась активнее, словно ловя мой палец. На спине у неё появились мурашки. Тогда я надавил чуть сильнее и проник пальцем в неё пальцем, не глубоко. Михална вскрикнула, прижалась ко мне, сжав булки, и задрожала. Я почувствовал приближение моего финиша, и выдернув член, кончил ей на спину.

Михална выпрямилась и повернулась ко мне:

– Вот, что ты сделал со мной?.. Я-же теперь этого никогда не забуду…

Глава 20

20.

– И что, ты думаешь, это будет работать? – Вилен разглядывал нарисованную мной схему печи на отработке.

– Не попробуем – не узнаем.

– Ну, давай смотреть. Вон там, в углу, свалка всякого металлолома. Пойдём поищем что-то подходящее…

На изготовление прототипа мы потратили три дня. Все исходные материалы нашлись, мы их перетаскали в гараж и началась подготовка. Первый день мы прикидывали размеры и общее устройство, размечали материал. На второй день началась конкретика. Мы резали, прикладывали детали друг к другу, дорабатывали, подгоняли, а в конце дня начали собирать саму печь. На третий день печь была собрана, мы взяли какую-то старую канистру, приспособили её под топливный бак. Приготовились к испытаниям.

На испытания собрался весь гараж, несмотря на то что рабочий день уже закончился. Втечение нашей работы к нам постоянно подходили люди и интересовались, что это мы такое ваяем. Вобщем, интересно было всем. Мы залили в пиролизную чашу запальную смесь, приоткрыли краник бака, отрегулировав подачу отработки до тоненькой струйки, запалили смесь, и установили чашу на место. Печь задымила. Я открыл смотровое окошко – огонь есть. Толпа мужиков примолкла, ожидая результата.

Я попросил у кого-то спички и поднёс пламя к трубе воздухозаборника. Тяга есть. Надо дымоходную трубу удлинить, чтобы вытягивало лучше. Взял дополнительную секцию дымоходной трубы, и установил на предусмотренное место. Внутри печи загудело веселее.

Вскоре от корпуса печи ощутимо потянуло жаром, а в сгустившейся, по случаю середины октября, темноте, стенки корпуса явственно окрасились в малиновый цвет. Толпа мужиков заволновалась, послышались удивлённые и одобрительные возгласы.

– Работает, однако, - Вилен смотрел на это, явно что-то прикидывая.

– Если ещё улитку поставить для нагнетания, то работать будет в разы эффективнее, - сказал я, уменьшая подачу отработки.

– И какой расход?

– Ну, я думаю, примерно литр – полтора в час. Если с нагнетанием воздуха, то меньше. Дожигание улучшится, соответственно и КПД увеличится. Только отверстия нужно будет уменьшить.