– Ну, будем считать эксперимент успешным… - Вилен улыбнулся, - давай, закрывай подачу, гасим печь, и по домам.

– Нам надо ещё кожух сюда придумать, и улитку для продува, чтоб нагретый воздух выгонять. И выход горячего воздуха развести по помещениям. В туалеты, комнату отдыха, на устье скважины…

– Давай завтра об этом подумаем. Приходи с утра. Завтра суббота, здесь никого не будет.

– И я думаю такую-же печь использовать на каменку. Только без кожуха. С сеткой для камней.

– Давай всё завтра.

– Я где-то в десять появлюсь. У меня тренировка с утра.

Толпа начала расходиться. Оставшись одни, мы дожидались остывания печи, чтобы убрать её в гараж.

– Слава, я мог-бы продавать такие печи, ты как, - не против? Я даже знаю, кому предложить.

– Я в доле. Давай обсудим проценты.

– Предлагаю тебе тридцать.

– Кто будет заниматься производством? И где?

– У меня есть ещё гараж. И людей я найду.

– То есть, ты предлагаешь мне тридцать процентов только за идею?

– Не устраивает?

«Та-ак… Изготавливать печи будут другие люди, поиск материалы меня не волнует. Сбытом будет заниматься Вилен. Предложение более чем щедрое».

– Согласен, Вилен. Но ты-же понимаешь, что скоро такие печи будут делать все, кому не лень? Людей с руками, растущими из нужного места вокруг полно.

– Понимаю. Но до того момента, как рынок насытится, мы успеем многое.

– Хорошо, от меня тебе что нужно? Принцип ты знаешь. По размерам печь можно сделать практически любую.

– От тебя мне надо только принципиальное согласие.

– Зачем? Ты мог-бы этим заниматься, не ставя меня в известность.

– Бог – не фраер, он всё видит…

– Тогда я нарисую тебе ещё упрощённою схему. Её можно использовать для отопления, например, гаража. Она в разы проще и материалов требуется меньше.

Я дописал очередные письма, упаковал их в конверты, и сидел, глядя на них, и чего-то ожидая. «Чего я жду?» - подумал я, и сам себе ответил: - «жду, когда в дверь Эдик постучит. Вот уже и привычка выработалась», - и улыбнулся сам себе.

Был вечер субботы. Сутра я сходил на тренировку. Кстати, начал уже привыкать к нагрузкам, от Назарыча выхожу уже не таким умотанным. Сделали с Виленом кожух, найдя кусок трубы большего диаметра, вварив вход и выход под шланги, и закрепив его на корпусе печи. В ближайшее время её установят на подготовленное место. Языками на выходных мы с Татьяной, по нашей договорённости не занимались, это время она посвящала семье. У неё, оказывается, появился объект обожания, поэтому она в тот раз так оправдывалась. Об этом она мне проболталась на одном из наших уроков, причём, на английском языке.

Опустив письма в почтовый ящик, я огляделся по сторонам. Идти домой не хотелось. Идти к Михалне не хотелось вдвойне. Что-то много её в моей жизни становится. Надо как-то ограничить наши контакты только деловым общением. Так подумать, за последнее время у меня, кроме неё, и не было никого. Нехорошая тенденция. Может вызвать привыкание. На дискотеку что-ли сходить, в лотерею сыграть, я улыбнулся своим мыслям.

Возле входа в ДК «Днепр» кучковалась молодёжь. Стояли группки от четырёх человек до более многочисленных, громко разговаривали, смеялись, периодически прикладываясь к горлышкам бутылок.

Вход на дискотеку стоил пять рублей. Я отдал деньги, получив какой-то билет, не глядя сунул его в карман, и прошёл в зал.

«Ля-я! Атмосфера и антураж сельского клуба». Танцы происходили в вестибюле, помещении вытянутом и очень неудобном, для дискотек не предназначенном. Если возле диджейского пульта музыка была оглушающей, то в дальнем конце еле слышна. Какая-то кустарная светомузыка из автомобильных фар развешана по стенам. Блин, даже до зеркального шара не додумались. «Да, у Михалны и впрямь поприятней», - подумал я и пошёл в толпу.

Возле диджейского пульта, там, где музыка слышней всего, колыхалась наиболее плотная толпа, издали похожая на серую биомассу. Подойдя ближе, я понял, что ошибался насчёт биомассы. Молодёжь разбилась по кружочкам и танцевала в кругу своих знакомых. И ни одного знакомого лица. Ладно, может, если дождусь медляка, то что-то поменяется, а пока тоска зелёная. Я отошёл к стенке и огляделся: может хоть буфет есть? Увы, такая роскошь, как буфет представлена публике не была.

Меня кто-то толкнул в правое плечо. Я повернулся: «Мила!». Она улыбалась мне и интенсивно открывала рот, но музыка перебивала любые её попытки донести до меня хоть звук.