Над поверхностью глобуса со стороны Тир-Нан-Ог появились черные облака.

— Сейчас тучи закроют, жалко, и масштаб мелковат… — посетовал Марк.

Изображение Ириникта с высоты птичьего полета увеличилось, словно телевизионная камера приближалась к объекту, показав три маленькие фигурки, на одной разместились две искры.

— Намек понятен, остальное изображение — абстракция и некая интерпретация реальной картины.

Глобус пропал, а путешественники оказались на плавающем цилиндре в противоположном конце зала.

— Получил? А учил вежливости, — хихикнул юноша.

— Марк, один ноль, — рассмеялся Ян, — думаю, нам здесь больше ничего не покажут.

— Какие мы все обидчивые, сказать ничего нельзя…

После этих слов они увидели под собой океан и удаляющийся Ириникт.

— Ничего себе пинок по мягкому месту…

— Орлы, не унывайте, «расправим крылья!» — произнес Ян, снова чувствуя все усиливающуюся песню пути.

— А мы и так в прекрасном расположении духа! Вперед за солнцем, пусть ветер будет попутным, — поддержал неугомонный юноша.

Для прибывших сюда на корабле такое завершение «беседы» кончалось смертью. Мало кто мог выжить после столь «жирной» точки в предсказании, но для странников пути это не имело значения, впрочем, даже для них вращение призрачного глобуса не прошло без следа. Троице еще повезло, длина «следа» оказалась вряд ли больше десяти дней…

— Шеф, спросить можно?

— Ты только не скажи так при посторонних, — ответил Ян, наслаждаясь полетом.

— Ваше высочество, мы туда летим? Солнце светит в спину и едва показалось из-за горизонта…

— Действительно.

— Опять выпал фрагмент временной оси, «подарок от глобуса», — покачал головой Марк.

— А убиваться-то чего? — удивился юноша и добавил, — мы же никуда не выпали. Море красивое, лазурное, но надо на конечную станцию, — твердо закончил он.

Мир вокруг дрогнул, неведомый неаккуратный монтажер неточно склеил кинопленку реальности, солнце оказалось снова за горизонтом, но через мгновение все пришло в норму. Слева и впереди часть моря заместила бурно кипящая фиолетовая субстанция, сильно напоминающая обыкновенную пыль в астрономических количествах. Прямо в ней «плавал» «город»… Огромный, наверное, не один десяток километров… Исполинские башни, арки мостов, ажурные прозрачные конструкции вздымались почти за пределы атмосферы. Все это находилось в хаотичном непрерывном движении, образуя все новые структуры, которые через мгновение оседали, будто брызги морской пены. Их сменяли ажурные башни, устремляющиеся к звездам. Казалось стальные полированные бока останутся на тысячи лет, но век металла был не дольше мига морской «пены». На их месте взлетали языки пламени, и «тысячелетия» растекались, оплывая восковыми сталактитами. Рождались горы, они увеличивались вверху, превращаясь в песочные часы, вершина и основание менялись местами, дикий пейзаж замирал на секунды, затем рассыпался проливным дождем, из «воды» к небу вырастали прозрачные замки, над ними разливалось северное сияние, внутри конструкций бушевали краски всего видимого спектра… Иногда материалы смешивались, образуя причудливые конструкции, где уживались «лед и пламень».

Троица быстро приближалась к городу.

— Об этом жилище «сумасшедшего творца» нам не рассказывали, — озадаченно заметил Марк.

— На глобусе город имелся, хуже другое, «дорога» похоже кончилась, — сказал Ян.

Впереди росла площадка из прозрачного материала, возвышавшаяся над океаном на тонкой ножке, весьма похожая на перевернутую рюмку. В диске угадывался рисунок, повторяющий нанесенный в начале призрачного пути. Через мгновение путешественники стояли на твердой поверхности. Внизу, почти в двухстах метрах хорошо просматривалась граница лазурного и фиолетового…

— Допросился? — осведомился Марк.

— А меня укачало и тошнит, а воспитание расстаться с завтраком не позволяет… — парировал юноша.

— Есть меньше надо. Вообще-то животных в дорогу не кормят!

— Бить ниже пояса?! — обиделся Пуфф и замолчал.

— У горизонта берег виден… Может, пчелкой поработаешь? — обратился Ян к Пуффу.

— Я не умею…

— А мы…

— Не выйдет, я теперь обижен и жду от него очередной гадости, — юноша покосился на Марка, — следовательно, не испугаюсь.

— И долго ты будешь обижен?

— Дней пять или шесть.

На мгновение рядом с площадкой появилось образование, очень похожее на облако. Оно имело пару странных глаз без зрачков, заполненных голубым туманом. Объект столь быстро перестраивался и видоизменялся, что детали сливались в сплошное серое марево. Зрение не успевало отслеживать метаморфозы, происходившие вокруг неподвижных глаз. «Ничего себе…» — пронеслось в мозгу Яна, и «облако» пропало. Он посмотрел на спутников.

— Мы тоже слышали, — произнес Марк, — по-моему, мы подобное однажды видели…

— Быть этого не может!

— Может, может! — завопил некто визгливым человеческим голосом.

Перед краем образовалось уже два объекта.

— Так, размножаются. Или двоится? — спросил сам у себя юноша.

— Неужели вы не помните меня в лицо?

— Хороший каламбур: «их знали в лицо», а где оно?

— Освободитель! Живая легенда нашего народа!

— Еще не легче. Художник Замка Розино подписал бы: «Воскрешение исторической святыни», — мрачно произнес Пуфф.

— И вас я помню, такой толстый, пушистый! Зачем они вас так уделали!? Ну посмотрите, ну вспомните…