— Действительно нет детей, которые бы посещали библиотеку? — спрашиваю я, расставляя тарелки на крошечном столике.

Джанет печально огляделась.

— Нет. И взрослых. Никто не ходит в библиотеку. — она прикусывает губу. — Ну, не совсем правда. Есть несколько постоянных посетителей. Пять, если быть точным.

Я морщу лоб.

— Тогда зачем держать библиотеку открытой? Без обид.

— Кто-то выразил волю в завещании заплатить за содержание библиотеки, — говорит она. — Не понимал, что город пустеет, когда молодежь стала перебираться в город. — она набрасывается на яйца, и в ее глаза снова появляется тот свет.

На долю секунды я представляю, с какой радостью она попробовала бы эту еду, став вампиром. В тот момент, когда я откусываю кусочек, вкус взрывается у меня на языке, и я хочу того же для нее. Но не могу обратить ее, а затем бросить… И я не могу обещать, что останусь рядом. Я мысленно прогоняю эту мысль и сосредотачиваюсь на разговоре.

— Меценатом был мистер Петерсон? — спрашиваю я.

— Да, — говорит она, затем поднимает на меня взгляд. — Ты его знал?

Я отпиваю сок и киваю.

— Он был моим другом.

Она тянется ко мне и кладет свою руку поверх моей. Я смотрю на этот простой жест доброты и мягко улыбаюсь.

— Из-за Джеба Петерсона я переехал в этот город. На самом деле, это довольно забавная история, как мы познакомились.

Джанет делает глоток апельсинового сока и ждет продолжения.

— Помнишь, я говорил, что жизнь вампира оставляет много времени для чтения?

Она кивает.

— И что я когда-то был королем? — говорю я. И понимаю, что не объяснил этот аспект, и не уверен, что сейчас самое время для таких деталей. Я устал править, как и устал жить. — В любом случае, сейчас я больше им не являюсь. Я передал правление кое-кому другому.

Я качаю головой, продолжая рассказ.

— Когда я построил свое королевство, я основал его прямо под городской библиотекой Лейк-Вью. — Лейк-Вью был ближайшим городом отсюда, но все равно находился в трех часах езды. — Солнечный свет не мог проникнуть в наш дом, и люди его не найдут, если не будут знать, где искать. Это безопасно… и, в качестве дополнительного преимущества, позволял нам брать книги на ночь, если мы хотим что-то почитать.

— А там бесконечный запас книг, — глаза Джанет загораются. Быть с ней все равно что человеку сидеть на солнце. Я чувствую тепло, доброту и жизнь. — Так ты встретил мистера Петерсона в библиотеке?

— Да и нет. — я ухмыляюсь от воспоминания. — Я позаимствовал экземпляр «Великого Гэтсби» и читал его за ужином.

— Я так делаю. — Джанет понимающе кивает.

— Ну, не совсем. Моим ужином был пакет с кровью. Но, должно быть, у него был какой-то производственный брак, поэтому кровь забрызгала всю книгу.

Джанет ахнула.

— О, нет!

Я киваю.

— И это была не просто книга в мягкой обложке. Это был прекрасный, позолоченный экземпляр, подаренный неким Джебодием Александром Петерсоном.

— Мистер Петерсон, — мягко говорит Джанет.

Я киваю.

— Я мог бы просто оставить все как есть, но мне было так плохо, что я попытался сделать копию, вплоть до переплета и золотого тиснения. Я вернул книгу и написала Джебу письмо с извинениями. Он был так впечатлен переплетом, что мы начали переписываться. Мы начали встречаться в библиотеке Лейк-Вью. Он все время заезжал сюда, пока… — я замолкаю. Пока он не умер.

— Сожалею о твоей утрате, — мягко говорит Джанет.

— Как и я. Джеб был великими человеком.

— Похоже на то, — кивает Джанет. — Теперь я понимаю, почему он подарил библиотеку нашему городу. Должно быть, он очень любил книги.

— Так и есть. — киваю я.

Мы погружаемся в уютное молчание. Джанет принимается за свой завтрак, а, когда заканчивает, говорит:

— Это было потрясающе.

— Мне нравится, как ты сияешь, когда счастлива, — говорю я тихо.

Наши взгляды встречаются, и мне хочется заключить ее в объятия и поцеловать снова. Даже больше. Я хочу услышать стон ее страсти.

— Спасибо за завтрак. — она смотрит в сторону стеллажей. — И за разговор. Здесь так одиноко…

Я обхожу стол и беру ее руки в свои.

— Думаю, мы оба были одиноки и можем помочь друг другу, стать менее одинокими.

Ее щеки розовеют, но Джанет не убирает руки.

Я глажу ее пальцы.

— Я бы хотел снова тебя поцеловать.

Она кивает.

Я сажаю ее к себе на колени, прижимаюсь губами к ее губам, поглаживая плечи и руки. На вкус она как солнечный свет. Я углубляю поцелуй, желая большего, желая всего. Мой интерес к ней возрастает, и она извивается у меня на коленях. Я рычу в ответ, и мой клык случайно прокалывает ее губу.