Убедившись, что пакет опустел, кот вытащил из него свою морду и уставился на меня.

– Ничего больше нет, – повинилась я. – Я же не знала, что ты окажешься таким голодным. Знаешь, как поступим? Посетим быстренько Изнанку, я там должна кое-что сделать. А потом вернёмся, и я тебя накормлю на славу. Ты что больше любишь, а? Влажный корм или сухой? Знаешь, чего сейчас только не продают! И с кроликом, и с ягнёнком, и с курочкой, и с чем захочешь! И молочка тебе налью полную миску. Любишь молочко, а? А если ты ничей, и захочешь, я Тебя могу вообще к себе домой взять. Родители не будут возражать, не бойся! Куплю тебе и домик, и лежанку, и когтеточку, и игрушек разных! Давай, а?

Кот слушал очень внимательно, но не реагировал.

– А сейчас, давай сходим в Изнанку, ладно?

Я протянула руку и хотела его погладить, но кот отпрянул и направился к печи.

Дальше началось непонятное. Кот прыгнул в печь. Я даже испугалась, вдруг печка недавно топилась и ещё горячая? Я приблизилась и положила руку на кирпичи. Они были совершенно холодными. А кот скрылся в темном нутре печки. Но вскоре он вернулся и, глядя на меня, требовательно мяукнул. Он проделал это дважды, и я поняла, что он зовёт меня за собой.

Мне совсем не улыбалось лезть в печку и пачкаться в золе и саже. Коту хорошо, он и так чёрный. К тому же, он до того плохо выглядит, что просто невозможно сделать его облик ещё хуже.

Кот настаивал, завывая из темноты печки своим хриплым утробным голосом. Я провела ладонью по внутренней стороне топки. Она была не только холодной, но и абсолютно чистой. Ладно. Я (не совсем ловко) забралась в печку и стала передвигаться на четвереньках за котом. Внезапно он мяукнул каким-то уж совсем особым голосом, и сразу же мне в тыл что-то сильно ударило. Это был ветер. Нет, не ветер, а ураган, тайфун. Непонятно было, откуда он мог взяться внутри печки? Я не успела опомниться, как он подхватил меня и куда-то потащил. Полёт, впрочем, был очень кратким: всего несколько секунд. А потом этот вихрь резко швырнул меня куда-то.

Я села и огляделась вокруг. Помещение, в котором я находилась точь-в-точь походило на то, которое я только что покинула, забравшись в печь. Как странно… Мне показалось, что вихрь нёс меня вглубь печи, а, оказывается, он меня из неё выкинул. Как только я не стукнулась о стол…

Кот уже стоял у двери, болтавшейся на одной петле. Он глянул на меня и вышел наружу. Давно бы так! А зачем было в печку лезть, непонятно…

Я последовала за котом. Но он никуда не спешил. Сидел на порожке и вылизывал свою шерсть. Я решила его поторопить. В самом деле, вылизывайся – не вылизывайся, лучше не станешь. А дело прежде всего.

– Котенька, давай, вставай, пошли уже в Изнанку, – поторопила я кота.

– Прекрати меня называть этим дурацким именем! И разуй глаза: ты в Изнанке! Попала, куда хотела. Можешь быть довольна.

Голос был явно человеческим, низким, немного хриплым. И, всё-таки, совершенно бесспорно: это говорил кот!

– Ты что, разговаривать умеешь? – спросила я, запинаясь от потрясения.

– Ты же умеешь разговаривать, но меня это почему-то совсем не удивляет, – парировал кот.

Я замолчала, но внутри меня происходил мощный мыслительный процесс. Что мы имеем? Так: говорящий, цвет чёрный, размер… Ну, размер вполне обычный, кошачий, но всё же…

– Послушайте, – я перешла на вы, – а вас случайно не Бегемотом зовут?

– Это может показаться тебе удивительным, но, нет, не Бегемотом. Ты бегемота хоть раз видала? В зоопарке или на картинках хотя бы? Где ты сходство узрела?

– Нет, что вы, я совсем другого Бегемота имела в виду. В книге одной был такой кот-оборотень, говорящий, черный…

– Я не оборотень! – обиделся кот.

– Нет, нет, я не так выразилась! Он был не оборотень, он был… демон, кажется.

– Того не легче! Тем более, я не демон! Я обыкновенный кот-волшебник! И, поскольку мы в Изнанке, то я здесь в своей среде (чего нельзя сказать о тебе), могу и говорить. И прошу запомнить моё имя. Меня зовут Аракадар!

– Абракадабр? – переспросила я.

– Сама ты «Абракадабра»! – оскорбился кот. – Аракадар! И прошу впредь не искажать!

Он уже кончил умываться, и вдруг я с удивлением увидела, что мой кот изменился. Проплешин больше не было видно, шерсть стала пушистой и блестящей.

– Чему удивляешься? – кот, кажется, читал мои мысли. – Ещё раз говорю: мы в Изнанке. Здесь в воздухе разлито волшебство. Поправить свой вид нам, волшебникам, здесь ничего не стоит.

Изнанка? Я стала озираться по сторонам. На первый взгляд мир был точно таким, как раньше. Но только на первый взгляд. Краски здесь были неясными, приглушёнными. Небо казалось не голубым, а каким-то сероватым, как будто я смотрела на него через давно не мытое окно. Солнце поднялось уже высоко, но я глядела на него без рези в глазах. Оранжевый диск был окружён тонким бордовым ободком. Зелень деревьев и травы тоже потеряла свою летнюю яркость и выглядела, скорее, как поздней осенью, когда пестрые краски бабьего лета уже сменяются бурой пожухлостью, и начинаешь мечтать, чтобы скорее уж прикрыл это неприглядное и тоскливое зрелище первый белый и пушистый снежок…

Одним словом, Изнанка мне совсем не нравилась. Я всё больше понимала, как же верно её название. Выверните любой предмет одежды, и вы поймёте, о чём я: и окраска бледнее, и все швы и прочие неприглядности становятся видны. Человек, случайно надевший что-нибудь наизнанку, становится предметом шуток окружающих.

Но кот был доволен. Он встал, сладко потянулся и произнёс:

– Хватит по сторонам глазеть! Пошли!

– Куда? – что-то я всё больше и больше сомневалась в таком провожатом. Хоть в стишке и говорилось, что дорогу мне укажет кот, но он казался мне ненадёжным и каким-то мутным. Может быть, я лучше сама?