Мать позвала обедать. Люба оставила на лоджии все как есть и пошла мыть руки. Она уже допивала чай, когда на кухню вошел Алексей. Он подмигнул ей, мол, поговорить надо, и мотнул головой в сторону своей комнаты. Люба кивнула в знак понимания. Мария говорила с кем-то по телефону, а потом засобиралась.

Люба поерзала на стуле:

– Мам, ты куда?

– Да пойду к Шавриным, чайку попью.

Мария нередко встречалась с подругами в выходные дни.

– А погулять мне можно? – Люба сделала робкую попытку получить благосклонность.

– Можно немного, но, чтобы я пришла, а ты уже была дома! И мусор вынеси!

– Хорошо, мам! – Люба ликовала, она знала, что мать раньше, чем через пару часов, не вернется.

Алексей предложил прогуляться вместе, а по пути рассказал Любе о своем плане. Та была в замешательстве. Были веские сомнения, и она даже боялась их высказать, но Алексей уверил ее, что все продумал и беспокоится не о чем. Люба с большой тоской вспоминала Иринку и все больше была с ним согласна.

– Ты бы поменьше такого писала в своих тетрадках… – добавил он.

– Почему? – Люба не поняла.

– Да мало ли что… В чьи руки это может попасть и каким боком выйти. Я же читал твои записи, извини, про Сергея…

Люба призадумалась. Алексей привел ей несколько примеров из жизни, когда такие записи могут привести к плачевным последствиям. Она решила спрятать свои дневники подальше и пообещала найти себе какое-то не менее увлекательное занятие.

Они вернулись с прогулки и уже у входа столкнулись с Марией.

– С Алексеем гуляешь? – улыбнулась мать.

– Да… – замялась Люба и поспешила побыстрее сменить тему. – Что там у Шавриных?

– Салаты крутят на зиму, я засиживаться не стала. Завтра ж всем на работу… – Мария с подозрением вновь посмотрела на дочь, – А ты чего такая?

– Какая?..

– Грустная вроде или расстроенная. Обидел кто?

– Да кто ж ее обидит? – пришел на помощь парень.

– Ну ты за ней присмотри если что, Леш.

Девушка, улучив удобный момент, стремглав бросилась в комнату и понадежнее запрятала дневники за рядами книг на полках шкафа, служившего им заодно и буфетом, и секретером – там уже много лет кроме нее никто даже пыль не смахивал.

Люба стала чаще выходить на прогулку в сопровождении Алексея – с ним ей было разрешено гулять чуть дольше. И в этот раз они бродили по парку, о чем-то болтали, собирались уже пойти домой, как вдруг она услышала знакомый «кошачий» голос и пронизывающий смех. Люба замерла. Алексей все понял и потянул ее в сторону зеленых насаждений. Там стоял памятник на постаменте, и они укрылись за ним.

Из заброшенного здания бывшей кассы аттракционов доносились женский хохот и шумные голоса парней. По всем признакам было ясно, что компания уже хорошо навеселе.

Леша переменился в лице – в нем читались гнев и решимость:

– Ну наконец-то, я уж думал они затаились надолго… Люба ты готова?

– Наш план – время наступило! – и парень в деталях расписал как они будут действовать.

– Ну все, пора. Я пойду туда и уведу девчонок. А ты останься тут и следи, что будут делать эти подонки.

Люба присела на край постамента – ноги стали ватными – и стала прислушиваться. Алексей вышел из укрытия и в вразвалочку пошел в сторону павильона. Он подошел ближе, попросил закурить, потом попытался завязать разговор. Однако разговор не клеился, и он уже думал было уйти, как к нему обратился Макар:

– Эй, братан, деньги есть?

– А сколько надо?

«Кажется, есть надежда!» – подумал Алексей.

– А сколько не жалко… На бутылку.

– Когда отдашь? – Алексей вопросительно смотрел на парней.

– Как только, так сразу, – хихикнул Макар.

– Давай так – ты мне одну девчонку, а я тебе бутылку… Водки.

– Не, так не пойдет! – Макар покачал головой.

Девчонки испуганно переглянулись.

– Это что ж, ты нас купить за бутылку хочешь? – спросила одна из них.

– Радуйтесь, что так, – недовольно ответил Алексей.

Тогда они еще не понимали, к чему он клонит.

– Ну, давай, только с тобой паря пойдет, а то уведешь еще куда девчонку, – Макар махнул головой в сторону Никиты. – Иди с ними. И закусь возьми.

Алексей, Никита и одна из девушек пошли за спиртным.

Люба сидела за памятником и иногда сквозь кусты посматривала на здание кассы.

Там Макар уже скрутил папиросу и предлагал девушке закурить, а та отнекивалась и хохотала пуще прежнего, видимо, уже и сама «под градусом». Потом он набрал дыма в рот и поцеловал девушку, та – то ли от такого дымного «поцелуя», то ли просто от неожиданности – закашлялась.