Вспомнилась песня, которую любил мама: «Не обижай, не обижай, жених, девчонку-малолетку».

Уже на улице я сказал, чтобы расположить сестру к себе:

— Очень рад, что ты нашла свою любовь. С матерью я поговорил, попытался убедить, чтобы она не подключала отца, который может…

— О, господи! — Наташка закрыла лицо руками, убрала их и злобно бросила: — Только пусть попробует что-то сделать Андрею — прокляну!

— Вот я и убедил мать не подключать отца и оставить тебя в покое. Но мать злится больше не из-за Андрея, а из-за твоих прогулов.

Сестра надулась, обхватила себя руками, а я изо всех сил сдерживался, чтобы не прочитать мораль о том, что ей нужно учиться. Поступать-то по-любому придется.

— И что делать? — проговорила Натка жалобно.

— Прийти домой и пообещать не прогуливать, — сказал я. — Мать не будет кидаться.

— Точно?

— Не должна. Ну и тебе надо жить дома — во избежание проблем, а то до отца дойдут слухи, и, сама понимаешь, что тогда будет.

— Андрей хороший!

Мне вспомнилось, что и Вадим был хороший, и маньяк-похититель, который девочек опаивал и сдавал работорговцам, но я смолчал. Может, на этот раз и правда нормальный мужик. А что взрослый — и к лучшему, будет на сестру положительно влиять.

— Он не знает о прогулах. Да и то это было три дня! И я в понедельник все равно собиралась…

Сестра глянула за мою спину и просияла, стала еще красивее. Плечи распрямились, глаза вспыхнули, на губах заиграла улыбка.

— Вот он, Андрей! — проворковала она.

Я обернулся и оторопел. На нас надвигался огромный мужик. Толстозадый, с жирными ляжками, из-за которых он не шел, а перекатывался. Давно не стриженные седые волосы вились крупными кольцами. Плечи покатые, как у баб на картинах эпохи возрождения. Брюхо. Очки. На вид ему точно лет пятьдесят. У него хоть инструмент работает?! Представилось, как вот это залезает на мою хрупкую сестренку, и вскипела злость, захотелось расстрелять его из автомата. Нет, четвертовать и скормить ракам.

Когда герой-любовник подошел ближе, стало видно, что ему не пятьдесят, а чуть за сорок, у него правильные интеллигентные черты лица. В молодости, наверное, был красавцем, а потом жиром заплыл.

Наташка устремилась к нему, влюбленные обнялись. Чуть наклонившись, Андрей тронул губами волосы на ее макушке. О, скольких усилий мне стоило не зажмуриться от отвращения! Сестра развернулась, сияя от счастья.

— Андрей, познакомься, это Павел, мой средний брат, я про него рассказывала, он крутой!

Андрей протянул лапищу, я пожал ее. Ой, не так я представлял знакомство с зятьком! Ну не должен зять быть старше моего отца! К Андрею я иначе как «дяденька» я не обратился бы. Надо бы сказать: «Рад знакомству» — но нифига я не рад! Или: «Приятно познакомиться» — но неприятно же! А правда: «Отвратно познакомиться» — неэтична. Пока я соображал, как себя вести, Андрей проговорил:

— Очень приятно, Павел. Я понимаю, ситуация деликатная, но спешу тебя уверить, что испытываю к твоей сестре исключительно трепетные чувства.

Фу, сколько пафоса! Живые люди так не говорят, разве что…

— Вы актер? — догадался я.

— Художник. Но сейчас работаю декоратором.

— Борис, наш младший брат, мечтает стать художником, — брякнул я, чтобы заполнить неловкое молчание, покосился на сестру и добавил: — Нам нужно поговорить как мужчина с мужчиной.

— Ну вот не начинай! — Наташка ощетинилась и готова была в горло мне зубами вцепиться.

Андрей сделал виноватое лицо, но нашел в себе силы сказать:

— Радость моя, ничего страшного не случится.

— Зря переживаешь, — уверил ее я. — Ничего обидного я не скажу. Просто к… — на языке так и вертелось «дяде», — Андрею чисто мужской разговор. Я всегда буду на твоей стороне.

Вроде успокоилась, выпустила пар.

Мы спустились по ступеням. Я невольно старался отстать, чтобы не чувствовать себя рядом с этой махиной микробом. «Не гопник — и хорошо», — пытался себя утешить я.

Отойдя метров на пять, я собрался начать разговор, но Андрей меня опередил:

— Я понимаю, что намного старше Наташи. Понимаю, что это неправильно, и я слаб, что не смог усмирить плоть, но мечта ведь не стареет! Когда увидел ее, у меня руки задрожали. Богиня! Люблю ее больше жизни! Все ради нее отдам!

— Хорошо, что понимаете, — проворчал я. — Но что сделано, то сделано. Наташа рассказала про ссору с матерью?

— У нас нет друг от друга секретов, рассказала.

Блин, у них, как у детей, уси-пуси? «Поклянись, что ты будешь любить меня вечно». «Конечно клянусь»! Только бы умереть в один день не поклялись.

— Кто наш отец, думаю, тоже рассказала.

Андрей сник и стал похож на старого провинившегося сенбернара. Я продолжил:

— Несовершеннолетней девочке лучше жить дома, во избежание проблем. По этой же причине не стоит афишировать ваши отношения: у людей длинные языки. Думаю, вам не захочется сесть за решетку за растление несовершеннолетней.