— Что со мной произошло? — спросил Курама, когда с помощью скрава уселся на свой трон.

— Вы упали, князь, — сказал золотой скрав и замолчал.

— Ты меня не помнишь? — спросил Курама. Он потер лапой шишку на голове между рогов и испытующе посмотрел на гостя.

Его аура была просто могучей, словно он был одним из хранителей. Курама пригляделся и замер — на руке скрава был браслет хранителя. Еще бы он не узнал этот браслет, который потерял после того, как лишился тела! Он сделал над собой усилие, чтобы не сорваться. И, когда скрав хотел что-то ответить, остановил его взмахом руки.

— Помолчи, — мягко приказал он, — мне надо подумать.

"Значит, Лабиринт открылся вновь и кто-то смог его пройти. Почему кто-то? — мысленно усмехнулся Курама. — Вот передо мной стоит один из них. Это дар Творца. Не получилось с тем новым противником Рока, должно получиться с этим. Я искушен в обольщении. Только говорить нужно открыто", — решил он.

— Как давно ты прошел Лабиринт Славы и стал хранителем? — спросил он.

Золотой скрав и глазом не моргнул.

— Недавно, — спокойно ответил он.

— Это видно, — согласно кивнул Курама. — Это мой браслет, что я потерял в преисподней. — Он поднялся с кресла и указал лапой на маленькую дверь за троном. — Пойдем, брат, поговорим в спокойной обстановке.

Открытый космос. Торговая станция Конфедерации Шлозвенг.

Вирона, пряча усмешку за показным вниманием, смотрела на смущающегося Карла. Этот сорокалетний статный мужчина ей очень нравился. Только с ней он терялся, чувствуя себя не в своей тарелке, а так это был умный, волевой и очень даже симпатичный мужчина старше ее на восемнадцать лет. Но эта разница в возрасте девушку не смущала. Он прошел недавно пролонг, дорогостоящую процедуру омоложения, и выглядел лет на тридцать, ей такая процедура понадобится лет через десять.

Она ему нравилась, он ей тоже. Будучи прагматичной и достаточно целеустремленной, девушка понимала, что это самая удачная партия для нее. У них обоих высокое положение в обществе, большие зарплаты и долгая, вполне счастливая жизнь.

Они сидели в лучшем ресторане станции, пили дорогое вино и разговаривали. Вирона понимала, что все, что сейчас говорит Карл, это прелюдия к основному разговору, но он никак не мог начать его. Потел, вытирал лоб и смущался. Вирона сделала глоток, поставил бокал на стол.

— Карл, я вам нравлюсь? — спросила она без всякой усмешки.

Тот виновато на нее посмотрел и тихо произнес:

— Очень.

— Вы хотите, чтобы я стала вашей женой? — все так же спокойно спросила она.

— Да, хочу. — Карл осмелел и, положив на стол салфетку, которую терзал до этого, спросил: — Вирона, вы выйдете за меня замуж?

— Прежде чем я вам отвечу, Карл, я хотела бы знать: вы меня любите?

— Люблю, — не задумываясь ответил Карл. Его глаза задорно блеснули.

— Я выйду за тебя, Карл, и буду верной женой. Но обещай мне никогда не интересоваться моим прошлым. Это единственное условие, которое я тебе поставлю. Чтобы ты не подумал о плохом, скажу: на своей родине я умерла, а здесь обрела новую жизнь. — Она улыбнулась. — Я возьму твою фамилию, Карл. — Вирона подняла бокал. — За нас, Карл.

Он поднял свой бокал:

— За нас, мильера Штурбах.

Они чокнулись, рассмеялись и выпили.

— Ну раз мы решили все личные вопросы… — Вирона поставила бокал и серьезно посмотрела на своего жениха. — Карл, мы не должны оплошать. "Триатекс" очень серьезно подходит к вопросам своей чести, а по ее имиджу, так же как по самолюбию ее руководителей, был нанесен существенный удар. Я прочитала, что написал бывший агент. Он знает только то, что касалось его деятельности, контроперации он никогда не проводил и посвящен в них не был. Все его рассуждения — это догадки, домыслы и желание угодить нам. Но зерно из его записей вытащить можно.

Увидев вопросительный взгляд, Карла пояснила:

— "Триатекс" не пожалеет средств, чтобы расправиться с руководством колоний. Корпораты не будут торопиться проводить акции возмездия, они будут собирать информацию, внедрять своих людей и постараются перехватить управление СНГ. И только если не получится осуществить мирный захват власти, они пойдут на диверсии. Значит, стоит ожидать подкупы, дискредитацию и шантаж руководства. Кому, как не тебе, лучше других знать слабости нашего руководства. — Она вновь улыбнулась. — Гаринда, например, засматривается на молодых и крепких парней. А глава Новой Долонеи на Гаринду. Швырник только сопли жует и вздыхает. Ты меня понимаешь?

Карл кивнул:

— Понимаю, любимая. У каждого из нас есть слабости, и на них можно сыграть. Не будешь же вечно ждать, когда прибудет его милость и решит все вопросы. На меня у них тоже будет компромат.

Он испытующе поглядел на свою невесту. Та поняла его взгляд и, сложив руки на столе, ответила:

— На меня не будет. Я предлагаю задействовать секретаря его милости.

Вирона немного скучала по Ирридару, но со временем чувства к нему гасли. Он был для нее непостижим, как вселенная, и недосягаем, как далекие звезды. Что заставляет человека, создавшего это государство на окраине освоенного мира, жить в дикости закрытого сектора, Вирона понять не могла. Не могла и, честно признаться, не хотела. Он был создан не для нее. Слишком странный, слишком простой и одновременно слишком сложный. Неусидчивый, вечно исчезающий и решающий чьи-то проблемы, он не годился для спокойной, размеренной жизни, которую она себе представляла в своих девичьих мечтах. Карл, он другой. Понятный. Изысканный. Надежный.