Учитель хохотал до слез, увидев подмену монеты, а степняк пытался понять, что произошло.

Наконец он пришел к каким-то выводам и закричал:

— Ты сжульничал! Ты применил колдовство!

— Это уже наглость, — ответил на наезд я, — за это я морду бью.

— Давай, сопляк, попробуй… — договорить он не успел и как подкошенный упал на землю. На этот раз я бил левой.

— А их много там? — спросил магистр. — Орков, — уточнил он.

— Где-то с десяток, — ответил я.

— Больше никто не придет, — к нам подходила шаманка. Она положила руку на голову орку, и тот сразу пришел в себя, сел и ошалело стал вращать глазами.

— Иди к своим, Модрыз, — тихо проговорила Ленея. Она взяла в руки стул и поставила рядом с моим, села на него. — Налей вина, Ирридар из рода Гремучих Змей.

Я налил бокал и протянул ей.

— Ты думаешь, что победил двоих и уже герой в степи? — спросила она. — Степь надо знать, ее надо слышать.

"Что там слышать, — вдруг раздался во мне голос невидимого Рострума. — Под нами мыши. Под повозкой зверек ждет их, на дереве хищная птица, а в роще лисий выводок. Вот и вся степь".

Я приобнял орчанку за плечи и сказал:

— Степь любит тишину, и ее надо уметь слушать. Вот под нами мышиное гнездо. Под повозкой сидит зверек, ждет, когда мыши вылезут полакомиться остатками с нашего стола. За ним хищная птица смотрит, она спряталась на том дереве за повозкой, а в лесу лиса привела выводок, ждет, когда мы снимемся и уедем. Вот так-то, Небесная Невеста, — я покрепче прижал к себе орчанку.

Она высвободилась из моих объятий, повела глазами по округе и сказала:

— Все верно, под нами мыши, там зверек и птица. Про лису не знаю. Может, ты и прав. Но этого не может быть, ты не можешь слышать степь. — Шаманка широко открытыми глазами смотрела на меня. — Ты тоже шаман, — сделала она неожиданный вывод, — только необученный.

Она встала и быстро, ничего не объясняя, даже не прощаясь, удалилась. Я посмотрел ей вслед и пожал плечами, ох уж эти женщины, со своими "тараканами" в голове, понапридумывают себе невесть что, шаман я, видите ли, уже.

— Как ты это смог, Ирридар? — На меня ошеломленно смотрел магистр. На его бледном лице блуждало благоговение.

— Элементарно, учитель, — ответил я, как отвечал Холмс доктору Ватсону. — Мой метод прост: воспользуйся подсказкой друга, — сказал я и, налив бокал вина, протянул его все еще невидимому Роструму. Бокал завис в воздухе, отчего глаза Луминьяна стали как два больших блюдца, но потом до него дошло, кто может держать бокал, и он расхохотался:

— Хо… Хо… — начал он несмело, а потом повалился со стула и, схватившись за живот, смеялся минуты три. Из его глаз текли слезы. Отсмеявшись, он сел обратно на стул и, икая, погрозил мне пальцем. — Ты очень опасный тип, юноша, если рукой не убьешь, то заставишь умереть от смеха. Ох… Ох. — Он начал успокаиваться.

Вальгум проявился и уселся на землю рядом с нами. Уже наступила полнейшая темнота, и лагерь постепенно успокаивался. Тучи скрыли звезды, но здесь, на юге, было тепло, кроме того, горел и хорошо обогревал пространство вокруг себя наш примус.

— А хорошо, друзья, скажу я вам, жить! — поведал нам новоизобретенную мудрость бывший Искореняющий, моливший меня в подвале избавить его от этой самой жизни.

— А хорошо жить еще лучше, — ответил я, вспомнив кино моего давно забытого детства.

— Это точно, — подтвердил учитель. — Вот ты, студент, всегда будешь жить хорошо, конечно, если тебя не убьют, а ты к этому сам стремишься, — как-то не совсем логично закончил он. Посмотрел на темное небо и сказал: — Я спать пошел.

Мы остались одни с Рострумом.

— Луминьян верно сказал, мой юный друг, был бы ты поосмотрительней, многие зависят от тебя, и я в том числе. Со смертью мага развеивается также иллюзия, созданная им. — Он поставил бокал на стол. — Я тоже спать пойду, теперь у меня есть свои покои, — и исчез.

— Что скажешь, Шиза? — спросил я. — В самом деле зарываюсь?

— Это твой образ жизни в этом мире, ты больше нехеец, чем землянин, там ты себя сдерживал, так как был слаб, здесь ты почувствовал могущество, и тебя заносит на поворотах судьбы. Я не знаю, что тебе сказать, наверное, твои поступки предопределены Роком, он смотрит, годишься ты ему или нет.

— Для чего я ему могу сгодиться? — с большим подозрением спросил я Шизу. — Понимаю, что вторая жизнь просто так не дается, но хотелось бы знать, что предстоит сделать?

И тут я услышал громовой голос внутри себя: "В свое время узнаешь!"

В шатре верховного шамана племени сивучей двое разумных вели тихий разговор — сам хозяин жилища Сарги Улу и лесной эльфар. Выражение лица его было угрюмым.

— Уважаемый Сарги, мы ведем с вами дела уже несколько лет, разве за все эти годы я хотя бы раз вас обманул или повел дела в ущерб вашим интересам? — вкрадчиво спросил эльфар.