– Ты что там бормочешь? – строго, выглянув из кухни, спросила Николь.

– Так мысли вслух, не обращай внимание.

Анвар чувствовал, как ускоряется его сердце, стоило ему только подумать про Николь. Теперь, став свидетелем такой резкой перемены в её поведении, он окончательно утвердился в мысли, что с девчонкой что-то случилось, кто-то обидел и вторгся в её жизнь, заставив спрятаться и отгородиться от мира. Он не раз, проходя мимо её комнаты, направляясь в туалет, замечал, как она сидела в большом удобном кресле и бездумно смотрела в окно. Вначале ему импонировало, что она никуда не ходит с подружками, хотя те по очереди названивали ей, чуть ли не каждый день. Но вот сейчас чётко понял, что в какой-то момент жизнь этой девчонки круто изменилась или кто-то изменил её. Неожиданно вспомнив, как загорелись её глаза в их словесной перепалке, он подумал: «Всё же интересно, а в жизни лёд может гореть? Какая она настоящая, если вдруг растопить этот защитный панцирь, сломать эти барьеры? Яркая? Смелая? Безрассудная? Какая?».

Заканчивалась уже вторая неделя, как Анвар появился в доме Николь. К удивлению самой Николь всё это время они мирно существовали друг с другом. Хоть и хотелось поскорее выпроводить гостя, но учитывая его состояние и примерное поведение, приходилось мириться с его присутствием. Анвар, тоже прикинув, что не время играть в любовные игры и трепать нервы хозяйке, затих, притаился, ощущая себя настоящим зверем, который умеет терпеливо ждать.

Накормив гостя, Николь приготовила лекарства и вернулась в комнату.

– И куда в конце-то концов пропал твой помощник? Когда он появится?

– Я же тогда не дозвонился до него и отправил сообщение. Тебе на телефон ничего не приходило?

– Нет.

– Странно. Покажи моё сообщение.

Когда Анвар увидел номер, теперь уже не в полуобморочном от температуры состоянии, сразу понял, что ошибся в одной цифре, видно с восьмёрки палец соскользнул на ноль. Вот только ещё сам, не понимая до конца, почему-то решил промолчать. Зная, что Аким наверняка не остановился в его поисках, выясняя, где он и что с ним. Чтобы сбить со следа других, которых тоже интересовала его судьба, решил пока не светиться, поэтому не отправил другого сообщения. Надеясь, что друг поймёт его молчание и сделает правильные выводы.

Прошедшей ночью, немного оклемавшись от болезни, чувствуя только слабость, Анвар не мог уснуть. Он вспоминал, что с ним произошло за эти три месяца.

Ещё весной начал подыскивать подходящие отели по всей стране, чтобы потом связать их в единую сеть комфортабельных, современных и вполне доступных для людей разного уровня достатка. Отец был против, но Анвар решил вложить в этот проект свои деньги и не трогать капитал семьи, поэтому легко игнорировал недовольство отца. Спасало и то, что разделяли их тысячи километров, позволяя Анвару чувствовать себя свободным. Он уже давно был самостоятельным в любом смысле этого слова, но уважал семью и чтил традиции, правда, в пределах разумного. Если что-то его не утраивало, то он спокойно пренебрегал условностями, выворачивая любую ситуацию себе во благо, чем несказанно злил отца и деда. Так он поступил и с требованиями о женитьбе. Спокойно заявив, что не нагулялся и что женится только на той, которую впустит его привередливое сердце. Хотел позлить и отца, и деда, которые пошли на поводу у старшего брата отца, изначально запретив Анвару жениться до того, как старший сын дяди определится с выбором невесты. Двоюродный брат же, явно издеваясь, намеренно тянул с женитьбой много лет.

Теперь сам Анвар не был настроен на какие-либо изменения в своей личной жизни. Недовольно фыркал, когда ему предлагали очередную молодую тёлочку, чуть ли не заговорщицки шепча, что вырастили её именно для него. Налево и направо отмахиваясь от отцов, жаждущих выгодно пристроить своих племенных дочек, он громко заявлял, что ему этого не нужно, что вся эта хрень его не интересует. Вообще-то он сам знал, что отчасти лукавит. Его сердце было уже занято, о чём не знала ни одна живая душа, да и он сам старался об этом не думать. Мимолётный роман, закончился только начавшись. Его тело до сих пор помнило жар поцелуев и прикосновений, сладость запретной любви, которой в принципе не должно было случиться. Но он позволил этим летом себе слабость и теперь в его сердце был уголок, в котором жили бережно хранимые от всех, сладкие воспоминания о нежной невинной девочке, страстной, чувственной и смелой.

Вот и в этот раз совершенно не к месту стоило только Анвару вспомнить о той девчонке, как его тут же накрывало таким возбуждением, что спокойствию сразу пришёл трындец. Сейчас, отчётливо ощущая, как мгновенно налился кровью и закостенел член, понял, что идёт на поправку. Организм матёрого самца, которому нужна была разрядка, взбунтовался не на шутку и, как Анвар не прогонял от себя мысли о мимолётном приключении, член стоял колом. Разрядиться было не с кем, а член, словно надсмехаясь, всё сильнее и сильнее натягивал боксеры. Зло выругавшись, Анвар поднялся и тихонько пошёл в ванную. По дороге подшучивал сам над собой, что своя рука никогда не подведёт, стоит освежить навык, а то не помнит, когда в последний раз передёргивал в душе. Женщин всегда хватало, они сами предлагали ему себя и, не отягощаясь моралью, Анвар спокойно брал то, что само заглядывало в его трусы.

Остановившись перед дверью ванной комнаты, прислушался, Николь явно спала. И тут он сам, не отдавая себе отчёта в том, что делает, развернулся и, как голодный волк, пошёл на непонятный зов. Дошёл до комнаты, в которой спала Николь и, не останавливаясь, вошёл. Он уже давно заметил, что она никогда не спала без света. Вот и сейчас красивый парусник освещался спокойным чуть голубоватым светом, распугивая своими парусами мрак ночи. Анвар подошёл, как одержимый, встал на колени около изголовья кровати и, наклонившись к волосам, разметавшимся по подушке, вдохнул нежный аромат. Голова закружилась так, что Анвар тут же списал это на слабость, вот только член уже откровенно сам выбирался из трусов, словно пытаясь так же посмотреть на спящую девчонку. Сжав кулаки и злясь на свою дурость, Анвар встал и пошёл обратно. Никак не мог объяснить себе, зачем решил понюхать свою спасительницу, но сейчас отчётливо понимал, что она пахнет летом, травами и этот запах мог запросто сорвать его тормоза, если бы девчонка дала хоть какой-то намёк, что его желание близости взаимно.

Анвар настроил душ, скинул трусы и встал под тёплые струи воды.

– Ну что дружок мой наглый, сейчас я тебя сам приласкаю, будем надеяться, что тебе понравится, - пригрозил Анвар своему же члену и тут же от злости сжал зубы. – Меня, наверное, всё же головой об асфальт приложили, как больной, не могу справиться со своим телом, так ещё и разговаривать начинаю с членом. Всегда бабы с ним разговаривали, а тут дошёл.

Пройдясь плотно сжатой ладонью вдоль своей твёрдой плоти, Анвар застонал и, закрыв глаза, опёрся затылком о кафель. Темнота появилась перед глазами буквально на одну секунду, и тут же вместо неё отчётливо увидел перед собой Николь. Образ был настолько чётким, что Анвар снова застонал, с усердием работая кулаком. Он видел, стоящую перед ним обнажённую Николь, с намокшими волосами, облепившими её грудь и плечи, по кончикам которых сбегали прозрачные ручейки. Они словно живые извивались по такому желанному телу, лаская, устремлялись вниз, огибая сжавшиеся от возбуждения соски, к самому манящему и пленительному островку, зажатому между ножек. Уже приближаясь к разрядке от этой самой невинной и в тоже время самой развратной картинки, Анвар облизал мокрые губы. Представил, что слизывает влагу с девичьего тела и ловит языком, струящиеся ручейки. Застонав, почувствовал, как по телу проходится безумно горячая волна, вконец туманящая разум, накрывающая сладким оргазмом, заставляющая организм выбрасывать всю накопившуюся энергию белой спермой.