Любо-дорого смотреть. А еще повторить?

И третий раз. Красота! Хоть и просто повтор, но приятно смотреть, как гонят наши городских.

Ну, красавцы. Всё так быстро, так изящно и вместе с тем так сильно и мощно. Красавцы!

Но теперь мяч — у вильнюсцев. И они начинают с центра поля.

Получилось, что мы давили ровно семь минут, пока не забили. А потом началась «ответка». «Жальгирис» бежал красиво, пасовался, не давал перехватить и раз за разом доходил до линии моей штрафной.

Удары издали я принимал спокойно, старался точно кинуть тут же свободному. Но проходила минута, и литовцы возвращали себе инициативу.

Хорошо еще, что давили силой, не пытаясь красиво разыграть и ворваться в штрафную площадь.

Нет, били хорошо, точно. Но для чего в воротах есть вратарь? Как раз для того, чтобы такие мячи в ворота не залетали.

Но не в этом дело и вопрос. Я ведь чего стал пересматривать. Показалось, что тренер прибалта нашего обидел недоверием, заменив в первом же тайме. И вроде обидно ему с этого, он же латыш, а не литовец! А с другой стороны, мне и самому тогда казалось, что как-то не так в центре моей защиты. Вот как-то не так!

И смотрел я, смотрел…

Нет, отрабатывал прибалт по каждому мячу — тут не поспоришь. Ноги длинные совал, отбивал, сам падал под удар… Но…

Вот — но!

Глядел я, глядел и наглядел.

Вот очередная мощная атака «Жальгириса». Они всей командой на нашей половине поля. Проникающая передача по центру. Наш прибалт против их нападающего. Поставил ногу перед мячом… И вдруг — видно же, видно! Вдруг не жестко сработал, а как матрац пружинный, красиво прогибаясь и обтекая твердости и тяжести. И литовец выкатывался на мои ворота. Хорошо, что мяч отпустил — я взял легко в руки, закинул по адресу.

Вот еще долгая атака. Пасуются, выдергиваются вперед, прорываются в штрафную. И снова наш прибалт срабатывает чуть мягче, чем даже на тренировках против своих. Словно примеряется, как бы помягче, как бы не больно, как травму брату-прибалту не нанести. Литовцы и латыши — бралюкаи, братья то есть, а не как армяне и грузины.

И если посмотреть в повторе раз, и два, и три, то и команда тренера на замену видится логичной и обоснованной. Причем Круминьша нашего как бы и обвинить не в чем. Играл? Играл. Перед нападающими стоял? Стоял. Мячи на себя принимал? Да не один раз!

Но…

Но!

Когда человек в человека, когда кость в кость, а шипы в шипы — он чуть-чуть уступал, боялся бралюкаев травмировать и жесткача против своих не включал. Против условно своих.

Вот Сан Саныч его и снял с поля еще до окончания первой половины матча.

И получивший накрутку, разогнанный разминкой, Колесо ворвался в игру и сразу поменял расклад. Вроде он даже менее техничен, чем предыдущий защитник. Но ему сорок, его время в футболе истекает, потому он играл, как в последний раз, стоял камнем на пути бульдозера. Кость — в кость. Не убирал ногу.

Потому что «убирать ногу» у старых игроков считалось самым позорным. Футболист, если он настоящий футболист на поле должен не думать о возможной травме, а играть и не давать продыху сопернику.

И вот как только мне стало полегче в центре, так сразу полегче стало и с краев. И опять я выкинул на Микроба, а тот пронесся до центральной линии и отдал направо, где бежал параллельным курсом Самат. Федор не остановился, хотя уже отыграл эпизод, как многие делали, а понесся дальше. Он резал угол. А Сэм вертикальным пасом разрезал оборону «Жальгириса» и вывел на ударную позицию Рябова. И Антон, сурово топоча, как махнул ногой — вот сейчас вдарит! Как положил защитника! Как заставил вратаря шагнуть вперед!

И не ударил! Нет! Катнул налево!

Ах, Сан Саныч, как же он научил народ, как вдолбил в подкорку каждому: видишь у чужой штрафной нашего защитника? Отдай ему! Он от своих ворот пробежал за мячом — вознагради его!

И Рябов катнул налево, врывавшемуся в штрафную Микробу. А тот не стал бить свой фирменный в обвод вратаря, он — в стеночку. Тут же вернул мяч обратно, но чуть вперед. И вот огромный и на первый взгляд неуклюжий Рябов с мячом перед воротами противника. А последний защитник лежит, вратарь сделал шаг в сторону Микроба и тоже уже отыгран.

Бей!

Удар!

Есть! Чисто! 0:2! И мы пошли на перерыв в хорошем настроении и с отличным счетом.

Ух, как это было красиво!

Тогда в перерыве Круминьшу никто и ничего не сказал. Потому что мы команда. И уже перед самым выходом на поле он сам вдруг встал и сказал… Наш гордый и на всех чуть сверху смотрящий! Он сказал:

— Тренер, ребята, вы — это… Ну, я — да…

При этом Марк был совершенно искренним. Он физически не мог переступить ощущение, что своих бить нельзя.