В квартире подруги, как всегда, царили хаос и шум. Диана снова попала под влияние этой суматошной, но весёлой, тёплой и доброй атмосферы, на время отвлёкшись от своих мыслей. Все вместе они, толкаясь, натыкаясь друг на друга, смеясь и беззлобно покрикивая, приготовили ужин. Поужинали под какой-то семейный фильм о девочке, которая очень любила свою лошадь. Потом Дина помогла Люсе уложить младшеньких и собрать и отнести грязную посуду на кухню.

Теперь, когда детские голоса смолкли, воцарилась такая непривычная тишина, что на мгновение показалось, будто она оглохла. И снова вернулись гнетущие мысли об одиночестве, большом холодном доме, сиротливо ожидающем её возвращения.

– Как к маме съездила?
– осторожно спросила Люся, протягивая ей вымытую тарелку.

Диана вздохнула. Приняла тарелку из рук подруги, протерла полотенцем и поставила в стопку уже вымытых.

– Как всегда...

– О Гришке сказала?

Дина кивнула.

– И что мама?

– Она не понимает меня!
– вдруг вспыхнула Диана.
– И никогда не понимала!

Люся положила недомытую кружку обратно в раковину и промокнула руки фартуком. Мягко отобрала у подруги её полотенце и взяв Дину за руку, легонько потянула к столу. Усадив на стул, достала из холодильника бутылку вина.

– Расскажи мне все по порядку.

Дина взорвалась бурей эмоций. В ней кипели обида на мать, злоба на предателя Гришку, ревность к новому отчиму, который занял место её папы. Она всё говорила и говорила, но легче не становилось.

– Знаешь, что она мне сказала?!
– шипела от боли Диана, стараясь не переходить на крик, чтобы не разбудить сладко спящих Люськиных монстриков.
– “Женщина без мужчины - это цветок без дождя”!

С горечью она повторяла интонации и мимику матери, боль и обида затуманивали разум без вина.

– Сказала, что я слишком сильная, а это не нравится мужчинам, - Дина глотала жгучие слезы, стекавшие по её щекам, но не чувствовала их.
– Вот что она хотела этим сказать?! Что я мужланка?! Что ни один мужчина не выдержит жизни с такой, как я?

И вдруг она сникла.

– А, может, она права? Может, поэтому Гриша нашёл эту свою... Розочку!
– она скривилась от отвращения при воспоминании о последней ссоре с мужем. Теперь уже почти бывшим: просто не удавалось его разыскать, чтобы поставил свою закорючку в бумагах.
– Может, он не выдержал?

– Так, всё!
– вдруг твёрдо прервала её истерику Люська.
– Давай-ка лучше вина. Малые спят, можно немножко расслабиться.

Она протянула руку к бутылке.

– Не хочу...
– вяло ответила Диана, уставившись взглядом куда-то в пустоту.
– Я так устала...

Она посмотрела на подругу красными от непролитых слёз и бессонницы, измученными глазами, горько усмехнулась:

– Тащи лучше свой “озверин”.

– Уверена? – с сомнением переспросила потомственная гадалка-колдунья. – Может, всё-таки вина?

– Нет. Хочу “озверин”.

Люся поднялась и, открыв шкафчик, достала из него бутылку с какой-то прозрачной жидкостью красивого янтарного цвета.

– Вот, - Люся с какой-то гордостью поставила на стол «озверин». – На ореховых перепонках! Кто ни пробует – все говорят: ну, чистый коньяк! Деда в этом толк знает.

Она подмигнула подруге, разливая по миниатюрным хрустальным рюмочкам крепкий напиток.

– Не сомневаюсь, - усмехнулась та.

– Ну, что давай, родная, как лекарство, - Люся подняла рюмку.

Девушки чокнулись и, не успела Люся предупредить подругу о зашкаливающих градусах дедовского коньяка, как Диана отчаянно махнула всё содержимое рюмки залпом.

Дыхание сперло напрочь, горло и внутренности будто лизнуло адское пламя, из глаз выступили слёзы. Дина, размахивая руками и хватая ртом недоступный воздух, носилась по Люськиной кухне. Сама же хозяйка, выйдя из минутного ступора, бегала следом за ней с тарелкой салата в руках и, позабыв о спящих монстриках, кричала:

– Закусывай! Закусывай скорее…

Спустя несколько долгих минут, когда дыхание наконец вернулось и огонь внутри перестал бушевать, подруги остановились, посмотрели друг на друга и от души расхохотались.

– Тьфу, напугала! – Люся отшвырнула тарелку с несчастным салатом обратно на стол. – Думала, ты задохнешься! Кто ж так пьет?!

Она уперла одну руку в бок, второй, сжав кулачок, постучала себе по голове.

– Ну, ты же знаешь моё отношение к алкоголю, - развела руками Дина. – Могла бы и предупредить.