Уезжала я с тяжелым сердцем. Расставаться с родителями надолго не приходилось ранее. Максимально на два месяца, а тут предстоял целый год.

В графстве меня приняли радушно. Я достаточно быстро вернулась к своим занятиям. Татинкор избрал иную тактику преподавания. Я под его присмотром варила зелья, делала настойки. Сначала уже известные, потом пошли попытки повторить зелья из маминого чемоданчика. Здесь и стало весело, ибо каждое второе зелье с первого раза не получалось, несмотря на то, что выполнялось строго по рецепту, найденному мной в библиотеке.

Тут-то Татинкор и поймал меня на магии. Оказалось, что непроизвольно я выпускала тончайший поток. Зачем? Да понятия не имею. Но этот живодёр закусил удила и не отставал от меня ещё два месяца. Я варила и варила зелья. Все, что не получились сразу. Они уже и получались, и не взрывались, а он всё заставлял варить ещё и ещё. А потом высказал «гениальную» мысль: надо попробовать их соединить. Зачем? Что из этого получится? А ему это было не важно. Он никак не мог разобраться, что именно я меняю и в какую сторону. А мне уже стало казаться, что всё это зря, мой дар никак мною не контролируется и закономерности у него нет.

При этом Татинкор уже и сам стал вникать в суть создания зелий, хотя никогда этим не занимался.

– Как я смогу понять, что происходит, если не знаю основ? – пожал он плечами на моё недоумение.

Так получилось, что уже я ему объясняла, какое растение беру, все его свойства, в том числе в сочетании с другими веществами. Он даже сам пытался варить зелье. Выглядело это безумно забавно.

Здоровенный мужчина, почти два метра ростом и чуть меньше полутора метров в плечах, с мечом за спиной и по три кинжала с каждой стороны на поясе, пытается аккуратно налить в мензурку 1 мл раствора. Смешнее только, когда рука дёргается, жидкость (или порошок) разливается (рассыпается), а Татинкор ругается на мелочь всякую. Пришлось возвращаться к тому, с чего начали. Я варила, он внимательно наблюдал и слушал.

Вообще это было очень странно поначалу, напрягало как-то. Он, сильный и уже состоявшийся маг, чему-то учится у меня. Я чувствовала себя странно, но потом это прошло. Временами мы даже вступали в небольшие споры как равные. Это было необычно и оттого ценно. Мы общались на равных – редко, но это было.

Ради эксперимента (очередного) Татинкор окутал меня в кокон своей магии, которую я воспринимала уже намного спокойнее. Я готовила зелье, медленно помешивая уже имеющийся состав, стала добавлять измельчённую пактуреллу. Листья того самого цветка, что обещал засушить для меня принц Понтер. Я ещё подумала, что именно сейчас в этом конкретном зелье свежие листья были бы намного эффективнее, но, увы, в графстве имелись все необходимые травы, но исключительно в сушёном виде.

Я ещё не успела до конца домыслить эту внезапную идею (по рецепту здесь применялись действительно сухие листья), как что-то в зелье изменилось. Оно приобрело более насыщенный оттенок и увеличилось в размерах. Нет, не как закипающее молоко с его пенкой, по-другому. Оно буквально расширилось.

– Обрывай поток, – донеслось до меня как сквозь вату. Это Татинкор кричал. А я не сразу поняла: какой такой поток? Что-то я притормаживала.

Мои глаза сами уже нашли ответ. С моих пальцев лился тоненький поток магии, как золотая ниточка, почти невидимая взгляду.

Растерянно я посмотрела на Татинкора, ведь не знала, собственно, как это остановить. А зелье тем временем перестало увеличиваться, но цвета меняло постоянно.

– Расслабься, – начал Татинкор, видимо прочитав моё состояние, – этот поток – часть тебя, и только ты можешь его остановить. Сделай вдох, глубокий.

Глаза в глаза. Я набрала полные лёгкие воздуха, сделала выдох, но ничего не менялось. Внутри началась паника. А от этого я, наоборот, стала дышать рвано.

– Спокойнее, Лефания. Успокойся, всё будет хорошо. Просто представь, что эти потоки прервались и больше не льются из тебя. – Он уже стоял очень близко. – Закрой глаза.

Прикрыть веки было несложно, а вот успокоиться не получалось. Ведь я видела краем глаза до этого мгновения, как зелье уже не просто вылилось на стол и пол, оно начало «плеваться», а это жуть.

И вот я стою с закрытыми глазами, пытаюсь успокоиться, а у самой перед глазами картинка, как моё зелье попадает на всё вокруг: пол, стены, потолок, шкафы, столы – и на… нас. И вот откуда взялась мысль, что оно может разъедать материю? Зачем? Шипение сквозь зубы, и мои руки просто перехватили, сильно сжимая в ладонях. В следующее же мгновение я испуганно распахнула глаза, встречаясь взглядом с Татинкором, который и держал мои руки, перекрывая потоки. Вот так, простым касанием. А вот лицо его было искажено болью, пусть и слегка (он явно сдерживался), но всё-таки вполне заметно.

– Богиня, – ахнула я, – прости, я не…

– Всё нормально. Ты же не планировала этого? – улыбнулся он сквозь боль. Вышла не особо воодушевляющая гримаса.

– Конечно, нет. Но это не отменяет моей вины. – Я перехватила его руку и потащила на выход. В этом помещении теперь требуется не просто уборка, а настоящий ремонт. Он не сопротивлялся до тех пор, пока зелье не плюхнуло в очередной раз.

– Нет. Стой. Здесь срочно нужно убраться, иначе от замка ничего не останется. И братья тебе не скажут спасибо, – попытался он пошутить.