— Если она помнит, очень хорошо. Для нас это настоящая находка.

— Я тоже так думаю, — согласился Аллорий.

— Ты думаешь… Думаешь… Что будешь делать?

Трейюс принялся убирать кинарские травы в шкаф, оборудованный большим количеством маленьких ящичков. В полуподвальном помещении, где колдуны находились сейчас, лекарь обычно готовил снадобья. Тут имелось несколько столов разного размера, огромный котел в стенной нише с аркой и множество светильников разных видов. Магическая сфера занимала почетное место около кресла хозяина, с потолка свисала пара люстр в форме колес, а на полках были беспорядочно расставлены чадящие масляные лампы.

— Я пока не решил. Встреча с прошлым стала неожиданной. Мне нужно обдумать план.

— О? Откуда столько мягкости, мой друг? Попроси Боддера, и он привезет ее сюда.

— Нет, — резко возразил Аллорий. — Это не нужно.

Трейюс обернулся, едва не свернув себе шею.

— О?

— Твои методы, дорогой наставник… Они больше подходят для наживания врагов, а не для привлечения союзников.

Лекарь усмехнулся.

— Опасаешься травницы? Что же это за женщина, что так запугала тебя?

— Я не напуган. Но эта травница училась у Ассолони, которую ты назвал самой могущественной колдуньей Алаазии.

Усмешка Трейюса пропала. Взгляд лекаря затуманился, и теперь он казался настоящим стариком.

— Это была страшная женщина. Настоящая колдунья, без жалости и с камнем вместо сердца… Даже я предпочитал держаться от нее подальше.

Ноздри Аллория гневно раздулись. Имя Ассолони до сих пор разжигало в нем гнев. Однако Трейюсу не было дела до переживаний ученика.

— Это все, Лорий? Я бы хотел вернуться к работе. Твои любимые интриги меня не волнуют, — сварливо проговорил лекарь.

— Я больше не стану тебя беспокоить, наставник.

— Иди уже. Провожать не стану.

Аллорий поднялся по крутой лестнице, ведущей из подвала на первый этаж. Там его подловила молоденькая служанка.

— Вы уходите, господин?

Аллорий смерил вульгарную девицу неприязненным взглядом. Трейюс подбирал их едва ли не с улицы. Главным критерием было отсутствие друзей и родни…

— Да. Не беспокой сейчас господина. Он занят.

— Хорошо…

Девица выглядела расстроенной, но колдуну не было дела до ее чувств. Накинув дорожный плащ, Аллорий вышел на узенькую кривую улицу, одну из многих, пронизывающих окраину торгового квартала Ойяллы. Неподалеку имелись широкие дороги, красивые и оживленные, но Трейюс сторонился суеты. Темный, неосвещаемый переулок был мощен круглыми камнями, которые под подошвами бессчетных прохожих сделались почти плоскими.

Незаметно за плечом колдуна появился Боддер.

— Скоро мы вернемся в Кинар.

— Как скоро? — спросил наемник. — Мои парни хотят получить настоящую работу. Они засиделись по трактирам.

— Как можно быстрее. Однако, — Аллорий свел брови, — вначале я должен встретиться с главой. Пеккель ждет моего доклада.

— Иногда мне кажется, что без тебя бедняга забудет, как управлять городом. Тяжело быть трусом.

— Он не такой уж трус, — заметил Аллорий. — Все боятся смерти… Иногда особенно сильно, если она не своя собственная.

— Вел к нам не спустится?

Лавена обвела взглядом малую столовую. Три набора приборов дожидались едоков на длинном столе под белоснежной скатертью. Три, а не четыре.

— Нет, — ответил Кернел. — Он отказывается покидать свои комнаты.

Лорд сел за стол первым. Поспешность хозяина могла считаться как грубостью, так и демонстрацией близости — внутри семьи соблюдать условности не требовалось. На неформальность встречи указывала домашняя одежда Кернела: свободная тонкая рубаха, поверх которой маг носил длиннополую накидку без рукавов. На грубость — все остальное.

Лавена тоже выглядела просто, но она провела около двух часов, добиваясь такого впечатления. Девушка беспомощно посмотрела на мать, а затем заняла свое место. Приборы для обеих магесс лежали рядом друг с другом… И на отдалении от хозяина дома.

— Вел ведь не поранился во время охоты на духа? — поинтересовалась Лавенора. — Почему он не с нами?

— Мой брат переживает из-за погибшей артистки, — ответил Кернел небрежно. — Для него свойственно страдать от любви, а мне всякий раз приходится приносить извинения от имени брата. Надеюсь, вы простите его?

Последнее было произнесено с нескрываемой иронией.

— Разве теперь обстоятельства не иные? — спросила Мирабелия. — Слухи уже поползли, Кер.

— Слухи?

— В городе говорят, что именно расставание с покровителем убило бедняжку. Велиарду должно быть сейчас тяжело. Он ничего тебе не говорил?

— Мне? — переспросил Кернел с отчетливым удивлением. — Нет. Велиарду давно бы следовало научиться принимать последствия, а не запираться от них… Однако в этом я не могу ему помочь.