Шрифт:
— А нужно ли, матушка? — подхватила Лавена. — У всех могут быть свои маленькие слабости.
— Действительно.
Мирабелия сложила губы в усмешке.
— Влиятельным мужчинам простительно иметь маленькие увлечения. Если, конечно, те остаются маленькими…
Эйна поклонилась… Когда травница ушла, две магессы остались наедине.
— Неприятная ситуация, — заключила Мирабелия, с отвращением отодвигая от себя поднос с чашками.
— Мама?
— Мне совсем не нравится эта женщина.
— У Кернела было много таких, — возразила Лавена.
— Не совсем.
Мирабелия прикрыла глаза, обдумывая что-то. Ее дочь терпеливо ждала, глядя на клубы пара над чайничком с травяным отваром, и пыталась понять, что именно нашел в этом напитке Кернел. Найж, который делала Лавенора, искусно вплетая в отвар чары, бодрил намного лучше и обладал более утонченным вкусом. Кернел хвалил его, но никогда не просил невесту готовить для себя.
— Она строит из себя скромницу. Такие женщины опаснее всего.
— Мама?
Лавена прикусила губу.
— Эта Эйна хитра и осторожна. Она правильно поняла, зачем ты ее позвала, и проявила больше такта, чем я ожидала, — Мирабелия вздохнула. — Это нехорошо. Опасайся умных скромниц, Венора.
— Форк клянется, что между ней и господином ничего не было.
— И что это значит? — спросила Мирабелия, с жалостью посмотрев на дочь. — Не набивает ли она себе цену?
Старшая магесса снова вздохнула, а затем погладила Лавену по щеке. Девушка приняла ласку, доверчиво прижавшись к руке матери.
— Не бери в голову, моя дорогая девочка. Мы подождем.
— Чего?
— Я надеюсь, что все закончится ничем, Венора. Или травница окажется достаточно упряма, чтобы не становится любовницей, или ее отказ означает желание продать себя подороже. В этом случае она быстро наскучит Кернелу…
Магесса внезапно замолчала. Затем ее лицо ожесточилось.
— Впрочем нет! Мы поступим иначе!
— Иначе?
— Мы древний благородный дом! Нам ли ждать? Я увижусь с лордом и сама расспрошу его про травницу. Я сумею понять, насколько Кернел серьезен.
Венора встревожилась.
— Не нужно, мама. Ему это не понравится.
Мирабелия улыбнулась дочери.
— Кого ты учишь, девочка? Я знаю, как обращаться с мужчинами. Твой Кернел будет вынужден проговориться, желает он того или нет.
Глава 22
Истоки будущих проблем
Люди шли мимо ворот «Белой ласточки», и никому не было дела до обитателей конюшни. Вил почесал лоб, гадая чем бы себя занять. Эйну очень удачно пригласил к себе благородный дом, а Тид пропадал где-то с самого утра. Приятель обещал вернуться вечером, но Вилис все равно чувствовал нетерпение. Скорее бы… Эйна и Тидел могли объявиться раньше обещанного срока.
Когда в воротах показалась высокая фигура, мальчик бросился навстречу.
— Ты вовремя! — обрадовался Вил. — Все как раз ушли и…
— Тише! — перебил алаазиец. — Много шума.
— Прости…
Вилис прикусил щеку изнутри и преданно уставился на человека перед ним. Колдун же равнодушно скользнул взглядом сначала по мальчику, а затем с большим вниманием осмотрел двор. Вилу стало мучительно стыдно за свое убогое жилье.
— Пойдем. Ну пойдем же! — заторопился мальчик. — Я думал ты придешь раньше. Сейчас как раз…
— Я прихожу, когда считаю нужным, — сухо произнес колдун. — Или ты меня попрекаешь?
Вилис несколько раз моргнул.
— Нет… Конечно нет… Только скоро может вернуться Эйна, а ты не хотел с ней встречаться.
Алаазиец уже направлялся в сторону в жилых помещений, но обернулся и бросил через плечо:
— Ты много болтаешь, мальчик. Это плохая черта.
— Ага, — обескуражено ответил Вил. — Болтаю… Я больше не буду…
Он собирался задать столько вопросов, но теперь молча проводил гостя в свою комнату.
— Ты говоришь, тут безопасно? Книги не найдут?
Вил замотал головой.
— Нет. У нас не принято трогать чужие вещи. Я так спрячу, что никто не найдет.
— Если ты ошибаешься, то пострадаешь только ты с твоей наставницей, — предупредил алаазиец. — Я буду далеко.
У колдуна были светлые, словно серые льдинки глаза. Их выражение пугало Вилиса, но мальчик кинул. Облизнув пересохшие губы, Вил наблюдал, как алаазиец разворачивает прямоугольный сверток толщиной с большой палец на мужской руке. Внутри оказалась пара самописных книг или, правильнее сказать, пухлых тетрадей. Вилис благоговейно принял их из рук колдуна.