– В Древней Македонии существовала секта, считающая, что наш мир создал Бог Огня. Он же создал людей и дал им Огонь, чтобы те помогали ему против Духов Вечного Холода, стремящихся заморозить мир и уничтожить создание своего врага, - Шварцман говорил в пространство, казалось, совершенно не обращая внимания на Олега.
– Эта секта считала, что весь мир погряз в грехе, забыв про Создателя, так что хотя бы они, Избранные Огнем, должны наставлять людей на путь истинный.

Начальник канцелярии усмехнулся.

– Обычный бред. Каждая религиозная группа считает себя избранной. Необычным оказалось то, что среди них нашлись умные люди, которые пустили фанатичную энергию последователей Избранных Огнем не на проповеди на площадях и не на формирование боевых отрядов. Они создали мощную подпольную организацию, исподволь направляющую события по нужному ей пути. В секте состояли многие видные ученые и политики того времени. Есть предположения, что у них имелся порох, украденный у арабов, а также огнестрельное оружие. Не так много, конечно, но хватало, чтобы три столетия направлять мир в образе Македонии к светлому будущему, свободному от последователей Холода. Ну и под своим, разумеется, управлением, - он повернул голову и упер в Олега тяжелый немигающий взгляд исподлобья.
– Ничего не напоминает?

– Хранители, - лаконично ответил Олег. Он напряженно ожидал продолжения.

– Догадливый мальчик, - криво усмехнулся Шварцман.
– Возьми на полке пряник. Правильно, Хранители. Несколько месяцев назад я дал задание историкам отыскать в архивах все, что походило бы на этих таинственных ребят. Уж не знаю, что эти чернокудрые бестии рассказывали тебе, но меня один Хранитель пытался уверить, что они инопланетяне. Не напрямую, намеками, но вполне прозрачно. Не верю, - он отрезал это, как инквизитор на допросе еретика.
– Мне частенько вешали лапшу на уши, знаешь ли, и я сразу вижу, можно ли верить в сказки, которые мне рассказывают. Так вот, не верю я им, да и они никогда на внешнем происхождении особо не настаивали. В общем, историки накопали кучу бумажного мусора, коей место в сортире, но среди этой кучи нашлась такая вот забавная историйка. А стишок, что я прочитал, служил у них чем-то вроде гимна. Перевод вольный, разумеется, но смысл понятен, как мне втолковывал тот олух в белом халате.

– Три столетия… - медленно проговорил Олег.
– Надо же! Крепкая у них была организация. Как они погибли?

Во взгляде Шварцмана проскользнуло нечто, похожее на одобрение.

– Обычная история, - ответил он.
– Разложение изнутри. Поверили в собственную непорочность, надоело строить светлое будущее для других, так что часть их Круга Огня решила, что настало время устроить Мир Огня на Земле. Вторая часть Круга, с первой несогласная, попыталась сопротивляться, а когда их задавили силой, разбежалась по углам. Радикалы захватили власть, и их перерезал народ после того, как они, заняв столицу… не помню, как ее, постановили принести в жертву Огню каждого десятого младенца. В знак, так сказать, благодарности за победу. После народного, так сказать, гнева для показательного суда императору никого и не осталось.

– По углам разбежались?
– задумчиво пробормотал Олег.
– Так в архивах написано?

– Точно, - охотно согласился начальник канцелярии.
– Именно что в архивах. А главный тогдашний архивариус в секте состоял.

На какое-то время наступила тишина. Шварцман опять погрузился в собственные мысли, Олег же просто откинулся на спинку скамьи, разглядывая небо и размышляя об услышанном.

– Ладно, - прервал молчание Шварцман.
– Паранойя еще никого до добра не доводила. Если они следят за мной повсюду, то у нас в любом случае нет шансов. Рискнем предположить, что Хранители не держат меня под колпаком постоянно, а Дуболом еще не в состоянии нашпиговать парк жучками без моего ведома. Кабинет или машину - пожалуйста, но для парка кишка у него тонка. Пока… - Шварцман надсадно закашлялся, достал из кармана крохотную желтую капсулу, сунул в рот.
– Бронхит обострился, - бросил он, поймав недоуменно-встревоженный взгляд Олега.
– Не обращай внимания. И не смотри на меня, как на покойника!
– внезапно вспылил он.
– Ты мне вот что скажи - что ты про нынешнюю кашу думаешь?

– Про какую кашу?
– удивился Олег.
– Про то, что в стране происходит? Так говорят же - временные трудности, неурожай и все такое…

– Кончай ваньку валять!
– рявкнул Шварцман, довольно невежливо перебивая политически выдержанную речь.
– Будь ты на самом деле таким идиотом, каким прикидываешься, не стал бы тебя при себе держать, - он засопел, успокаиваясь.
– Я тебя спрашиваю, что ты на самом деле думаешь, а не о том, что по ящику болтают. То я лучше тебя знаю, сам, бывает, тексты пишу. Ну?

Олег помедлил. Внезапно к нему вернулось то самое чувство "пан-или-пропал", которое он уже давно не испытывал. Пожалуй, с самого того момента, когда неожиданно узнал, что сделался замминистра. Нет, дружок, изменился ты в худшую сторону, ох как изменился… Да какого хрена! Срабатывало раньше, сработает и сейчас. Или кривая, на худой конец, вывезет. Правда, только правда, и ничего, кроме правды!

– Хреновы у нас дела, Павел Семенович, - небрежно ответил он, невольно повторяя позу Шварцмана и обращая взгляд куда-то вдаль.
– Хреновей некуда. Я в курс дела еще до конца не дошел, по тому, что разглядеть успел, сужу. Две трети крупных объектов заморожены или долгостроем обернулись, на остальных жизнь еле теплится. Радиолокационная станция у Казбека - и та стоит, денег не хватает. А такие объекты всегда из спецфондов финансировали. Раз и у них деньги кончились… Плохо это, очень плохо. Опять же, в магазинах стало совсем пусто. Я-то сам давно не был, Маша иногда заходит, когда из распределителя идет - из любопытства, говорит. За хлебом очередь, за сахаром очередь, даже селедка маринованная, вонючая, в дефиците. Мыло хозяйственное - и то редко выбрасывают. И так в столице, а что в провинции? Недаром чрезвычайное положение так и не отменяют, то тут беспорядки, то там винный бунт… - Олег вздохнул.
– Еще слухи ползут, что Сахара нам продовольственные кредиты закрыла. Если правда, то зимой начнется голод. Настоящий голод, не то, что сейчас. Армия разложилась на постройке генеральских дач, одэшники давно на все плюнули, только недовольными занимаются, да и то сказать - сейчас, кажется, одни недовольные и остались. Я что-то упустил?

– Хранителей забыл, - проговорил Шварцман, внимательно глядя на него.

– Да, Хранители… С ними вообще ничего не понятно, ну, это традиционно. Я со своим старым знакомым до сих пор контакты поддерживаю… ну, с тем, к кому вы в свое время меня приставили… точнее, это он со мной их поддерживает, и не скажу, чтобы мне во вред. Пока, во всяком случае, - Олег скривился.
– Правда, если они вдруг исчезнут, я у вас, наверное, первый кандидат на ликвидацию. Знаю слишком много, да и вообще - на всякий пожарный…